Океан Разбитых Надежд

– Кэтрин, прекрати, – улыбается Бет.

– Он первый начал! – упираюсь я.

Подруга мягко заканчивает:

– Вы оба хороши.

Музыка становится громче: в ход пошла далеко не первая магнитола.

– Ты должна написать письмо с признанием в любви любому парню из детского дома, – говорит вдруг Морис, и я давлюсь газировкой.

Билли Акерс не будет в восторге от этой идеи – это самая первая мысль, проскользнувшая в моей голове.

– Нет уж, – отрезаю я. – С чувствами я играть не буду.

– Тогда выпей три стакана водки, – Бетани пихает меня в бок и смеётся. – Выпьешь, и будь по-твоему. Да и смелости прибавится.

Смелости у меня не прибавится, а вот проблем – точно.

– Спасибо, я откажусь, – робею я. – Вы уверены, что не хотите дать мне другое задание?

– С тобой неинтересно играть, – вздыхает Морис, – кажется, мы зря позвали тебя на вечеринку, – он точно знает, как на меня подействовать.

– Я и не просилась. Вы сами предложили мне составить вам компанию, забыли?

– Остынь, он шутит, а это – просто игра, – Бет протягивает мне стаканчик со своей газировкой со льдом, но я отказываюсь.

– Чувства других – не игра.

Наверное, я так уверена в этом, потому что игрались с моими. Я знаю, каково это, когда сыплют обещаниями, когда нашёптывают красивые слова, а потом отбирают всё в одно мгновение. Я знаю, каково это – быть зажжённой, как спичка, а затем резко потушенной.

– Если ты не хочешь, то можешь не писать, – пожимает плечами Морис. Я внимательно смотрю на него и гадаю, к чему он клонит. – Вообще-то я считаю, что Бетти права насчёт того, что это безобидно. Ты же не в постель к кому-то прыгаешь…

– Фу, – кривлюсь я.

– Никто не заставляет тебя влюбляться. Просто посмейся. Если ты, конечно, умеешь, – многозначительно заканчивает Морис.

– Вы бы сами выполнили такое задание? – я перевожу взгляд с него на Бет и назад, ожидая ответа. – Ну?

– Ты знаешь, – говорит Морис.

– Серьёзно?

Ребята одновременно кивают. Я снова злюсь – и на них, и на себя.

– Хорошо, – соглашаюсь я скрепя сердце.

– Тогда тебе придётся приступить прямо здесь, – Морис виляет указательным пальцем.

– Зачем?

– Чтобы мы убедились, что ты нас не обманула, – поясняет он, как маленькому ребёнку. Я фыркаю и поднимаюсь с колен.

– Горю желанием обвести вас вокруг пальца.

Было бы неплохо подложить что-то под лист, поэтому я озираюсь в поисках чего-нибудь подходящего. Я подхожу к журнальному столику, на котором лежит коробка с остывшей пиццей, и, убедившись, что она никому не нужна, возвращаюсь на своё место вместе с ней. Оставшиеся кусочки мы с ребятами делим между собой.

– Мы серьёзно, Кэтрин, – напоминает мне Морис. – Если не хочешь пить водку, тебе придётся выполнить задание.

– Я соглашаюсь только потому, что на завтрашней фотосессии мне нужно быть трезвой, – отвечаю я, запивая пиццу газировкой. – У вас классные закуски!

– Ещё бы, – оживает Морис. – Так, когда ты приступишь к написанию письма?

Моя попытка сменить тему не увенчалась успехом.

– Хоть сейчас, – отвечаю я.

Бет внимательно следит за ходом нашего диалога, и, услышав о письме, встаёт на ноги и подходит к тому же журнальному столику. Она берёт в руки несколько листов бумаги и ручку, после чего возвращается к нам.

– Кого-то выбрала? – интересуется она.

Я бы с радостью написала письмо Билли Акерсу, но, к моему сожалению, ребята уже в курсе наших отношений. Скорее всего, придётся писать Люку Грину. Он кажется мне беспроигрышным вариантом: с ним мы не раз пересекались в старшей школе, и ложь о моей влюблённости хотя бы отдалённо будет напоминать правду. Что до реакции Билли, то я легко смогу убедить его в том, что всё это не более чем шутка.

Я принимаю бумагу из рук Бетти, ставлю закрытую коробку из-под пиццы на колени и кладу на неё лист.

«Дорогой Люк,

Пишет тебе Кэтрин Лонг.

Перед тем, как ты начнёшь читать, я хочу сказать, что ты очень смелый. Будь я на твоём месте, я бы никогда не распечатывала это письмо. Люк, я безмерно виновата перед тобой, но и держать в себе переживания я тоже не могу. Я очень надеюсь, что ты правильно поймёшь меня. Спасибо.