Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Отвратительные условия работы были лишь частью проблемы: оказалось, что деятельность Sajo Oyang ставила под угрозу существование целых экосистем – настолько варварские методы лова применяла компания. Одно ее судно было задержано в России за незаконный промысел, а впоследствии оштрафовано властями Новой Зеландии за сброс в море тысяч литров отработанного машинного масла. Еще два судна Sajo Oyang были уличены в том, что в водах Новой Зеландии избавлялись от улова, сбрасывая его за борт. Эту практику называют «хищническим выбраковыванием» – так поступают, когда хотят избежать превышения установленных квот на вылов и оставить место для более свежей, более ценной рыбы.

И все же самое гнусное во всей этой истории – нещадная эксплуатация работников. Члены команд судов Sajo Oyang рассказывали о кучах мертвых насекомых в еде и кишащих пылевыми клещами матрасах, жестоких офицерах, спасение от которых можно найти только укрывшись в туалете, изнасилованиях на соседних койках, ощущении полного бессилия и невозможности все это прекратить. Вместо рабочей одежды выходившим в море выдавали самые настоящие обноски, неподходящую по размеру обувь, рваные куртки и перчатки. Чтобы никто не вздумал сбежать, капитаны отбирали у рыбаков паспорта и удостоверения личности.

На одном из судов компании, которое также вело промысел в водах Новой Зеландии, палубный матрос по имени Сантосо сломал палец, когда рука случайно попала под тяжелый моток веревки. Палец ампутировали, а Сантосо тут же отправили работать на нижнюю палубу, где у него снова открылась рана. Ночью он проснулся от того, что, привлеченные запекшейся кровью, по ране ползали тараканы. Другой палубный матрос по имени Абдуладис рассказал, что во время загрузки рыбы обогреватель, которым рыбаки пользовались, чтобы не замерзнуть, выключался, чтобы обеспечить достаточную мощность морозильной установки. По словам инженера по имени Унвануллох, команде судна, на котором он работал, разрешалось стирать одежду, только полоща ее в морской воде в тех же емкостях, что использовались для переработки рыбы. Рыбаки были вынуждены ходить в источающей зловоние одежде. По свидетельству сотрудника по имени Варсила, отвечавшего за выдачу провизии со склада на одном из судов компании, в продуктах было полно насекомых, но он вместе со всеми ел эту пищу, так как другого способа утолить голод не было.

…

Одним из самых показательных моментов в истории флотилии Oyang, которую я пытался составить по показаниям ее бывших сотрудников, были ухищрения, на которые компания шла, чтобы заполучить покорную рабочую силу. Что заставляло людей соглашаться на такую работу? Почему, увидев, в каких ужасных условиях им придется работать, они сразу не сбегали? Очевидный ответ – их вынуждало к этому отчаяние. Но мне хотелось понять, не было ли там других мотивов.

Большинство членов команд попадали на суда Sajo Oyang из Тегаля, в центральной части индонезийского острова Ява. Поиском рабочей силы там занимались рекрутинговые и кадровые агентства, главным инструментом которых была долговая кабала. Попавшие в ловушку бедолаги подписывали трудовые договоры на английском, не зная его. Как правило, их зарплата составляла около $235 в месяц, то есть незначительную часть минимальной оплаты труда, которая полагалась им по закону, по крайней мере, пока они находились в водах Новой Зеландии.

Из этих денег кадровые агентства вычитали, как они это называли, «курсовую разницу», «комиссии за перевод средств», а также стоимость медицинских осмотров. Порой сумма этих удержаний могла достигать 30 % от начисленных денег.

Чтобы просто получить работу, многим приходилось отдавать более $175 в виде всевозможных «комиссий» и «компенсаций расходов». Иногда это превышало месячную зарплату. К тому же в качестве залога, гарантирующего выполнение рыбаками их двухлетних контрактов, зачастую они отдавали агентствам самое ценное, что у них было: документы на недвижимость, свидетельства о регистрации транспортных средств, в одном случае – даже свидетельство о безвозмездной передаче земли под общинную мечеть. Мне было известно, что владельцы безжалостно эксплуатируют судовые команды, но знакомство с историями этих простых работяг позволило понять, как именно работает механизм принуждения: в дело идут все средства – от угрозы включения в черный список до шантажа с использованием документов о праве собственности.

Все было обставлено так, чтобы любое нарушение условий договора ставило под удар экономическое положение не только самого работника, но всей его семьи. Например, палубный матрос с «Оянг 77» по имени Сусанто в качестве залога передал работодателю аттестаты об окончании начальной и средней школы. В его родной деревне документы такого роды значили очень много. Не получи он их обратно, он был бы обречен на безработицу. Из письменных показаний Сусанто следует, что эти документы были «единственной ценной вещью», которая у него была.

…