Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Морская полиция Пунтленда (МПП), которую воспринимали как подобие «миротворцев», усмиряющих браконьеров и пиратов, была единственным полноправным представителем власти в этих водах. С помощью МПП и CCO в Сомали наладили новые методы патрулирования своих вод. Сомалийцам даже удалось добиться успеха и в своеобразном сотрудничестве с кенийским правительством арестовать суда «Греко 1» и «Греко 2», занимавшиеся злостным браконьерством по фальшивым лицензиям[343]. Задержание судов привлекло мое внимание, потому что я знал, что до сих пор сомалийские власти крайне редко арестовывали суда, незаконно рыбачившие в их водах. «Дела определенно идут на лад», – сказал мне знакомый эксперт по безопасности из округа Колумбия. Готовясь к поездке, я составил список рыбацких судов, вторгающихся в сомалийские воды, – полезно знать заранее, с кем можешь столкнуться в море. В список входили семь таиландских судов, принадлежавших компании с дурной репутацией в области трудовых отношений.

Через несколько дней по прибытии в Могадишо я выяснил, что ситуация с преступлениями, совершаемыми в море у побережья Сомали, гораздо сложнее и тревожнее, чем кажется издалека. Западная пресса в значительной степени игнорировала эту картину, так как она плохо укладывалась в черно-белую схему, изображенную в таких кинофильмах, как «Капитан Филлипс».

В частности, стало совершенно ясно, что незаконный лов рыбы и пиратство в Сомали сплетены в почти неразрывное целое. Слабое федеральное правительство сидит в Могадишо, а своевольные местные власти таких автономных провинций, как Пунтленд, создают проблемы, размывая границу между законным промыслом рыбы и браконьерством[344]. Вскоре мне предстояло узнать, что на деле власти Пунтленда покровительствовали браконьерским судам, включая семь таиландских траулеров из моего списка.

Постигать непостоянство и сложность местной обстановки я начал до того, как оказался в лодке Мохамеда. За несколько дней до выхода в море я говорил с рыбаками, и все они уверяли, что пиратство в районе Пунтленда скоро возобновится. Главный их аргумент (как впоследствии выяснилось, верный) заключался в том, что местные жители сыты по горло поддержкой, которую правительство Пунтленда оказывает иностранцам в ущерб местным рыбакам. Мои собеседники предсказывали: если местное правительство будет и дальше поощрять иностранцев, которые мешают сомалийским рыбакам зарабатывать, тогда вожди племен, обладающие немалой властью на местах, призовут соплеменников возобновить нападения на иностранные суда, чтобы уравнять возможности на конкурентном поле и перераспределить доходы. Уже по этому недовольству мне следовало бы понять, что дела обстоят отнюдь не так, как представляют их МПП и CCO.

Наш конвой из трех лодок качался на волнах, Мохамед возился с капризным мотором, пытаясь обеспечить возвращение домой, а остальные попутчики, находившиеся в одной лодке с нами, рассказывали мне истории, которые все больше изменяли мое представление о Пунтленде и его усилиях по охране морских владений. Второй охранник сказал, что тоже боится встречи с катером МПП, который мог принять нашу лодку за бандитскую и открыть огонь. Я задумался: были бы у нас основания винить их в ошибке, если бы такое и впрямь случилось? Наша лодка была полна вооруженных до зубов людей в гражданской одежде. Ни на одной из трех лодок не было рации, и мы не смогли бы объяснить, кто мы такие.

К разговору подключился третий охранник. Он сообщил, что эти воды являются популярным охотничьим угодьем для пиратов. «Западные СМИ могут сколько угодно утверждать, что с пиратством в Сомали покончено, – сказал он, – но в действительности оно просто переключилось на другие цели».

Мохамед, мой непрерывно курящий рулевой, добавил, что действия правительства Пунтленда увеличили потенциальную опасность, дав частным охранным компаниям право проверять местные лодки, вроде той, в которой мы находились, и что у иностранцев изначально есть преимущество, потому что их суда больше и эффективнее, чем у местных рыбаков. А власти выдают чужакам лицензии и позволяют держать на борту вооруженную охрану – существенное преимущество в этих опасных водах.

«По ночам они режут наши сети, стреляют в нас, таранят наши лодки», – сказал Мохамед. Порой такие тараны случаются в нескольких милях от берега, после чего сомалийцев бросают в воде на произвол судьбы и они тонут. И при этом иностранные рыбаки практически не оказывают поддержки местной экономике, выгружая улов в Йемене, Омане, Иране или Кении.