Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Политика в Сомали в значительной степени основывается на взаимоотношениях кланов. В Пунтленде, например, представлены все шесть главных кланов: харти, маджертен, варсангали, дулбаханте, дишиише и лайлкасе. Когда клан добивается доминирующего положения во властных структурах, начинается перераспределение денег и благ в его пользу. Это не считается коррупцией или фаворитизмом, а является общепринятой нормой управления балансом сил.

Слабость центральной власти в стране еще заметнее, когда вы покидаете сушу. Хотя протяженность береговой линии Сомали больше, чем у любой другой страны континентальной Африки, страна занимает последнее место по потреблению рыбы на душу населения. Рыболовство никогда не входило в число основных занятий для жителей Сомали. Они предпочитали селиться во внутренних областях и заниматься сельским хозяйством. В конце 1970-х – начале 1980-х гг., после нескольких засух и последовавшего голода, диктатор Мохаммед Сиад Барре попытался переломить традиционное отношение к промыслу рыбы. Его правительство занялось переселением кочевников внутренних областей на побережье, расписывая по радио полезность для здоровья и потенциальную прибыльность рыбацкой профессии. Но кампания не имела продолжительного эффекта.

Пунтленду принадлежат около 40 % растянувшейся на 2000 миль береговой линии Сомали. Наиболее богата рыбой прибрежная зона, в частности, потому, что материковый шельф образует там мелководное плато, где легче вести промысел. Иностранные суда, большинство из которых ведут там промысел незаконно, по габаритам больше, лучше оснащены технически, а на участках лова более многочисленны, чем суда местных рыбаков. В среднем иностранцы добывают в этих водах в три раза больше рыбы, чем сомалийцы.

Пиратство, превратившееся в 2008 г. в острую проблему, процветало прежде всего в Аденском заливе, на разделяющей Йемен и Сомали акватории около 550 миль длиной и 200 миль шириной[345]. В Сомали пиратство возникло как следствие затянувшихся на несколько десятилетий коррупции и безвластия. При практическом отсутствии в стране центральной власти плохо организованные группы бандитов, ранее участвовавшие в борьбе конкурирующих кланов на суше, обратили внимание на морские просторы. Там обреталась более выгодная добыча, нападениям на которую можно было придать даже относительно законный вид под предлогом борьбы с безлицензионным ловом рыбы и другими нарушениями.

Охрана национальных вод всегда была непростым делом, в первую очередь из-за недостатка средств. У правительства в Могадишо и у властей полуавтономных сомалийских прибрежных провинций катастрофически не хватает денег на содержание морских военизированных сил. В последние годы они стали привлекать заинтересованные частные компании к участию в выдаче лицензий на промысел. Однако эта модель оказалась финансово неустойчивой и подверженной коррупции. Из лицензионных сборов с иностранных рыболовецких компаний выплачивалось жалованье полицейским силам, контролировавшим сомалийские воды. В результате вооруженные охранники, работающие на такие компании, как CCO, куда больше старались защищать иностранцев от своих соотечественников, нежели наоборот. По крайней мере, такое впечатление сложилось у меня от их действий в данном регионе.

Помимо CCO, в патрулировании прибережных вод Сомали участвует «Морская полиция Пунтленда» (МПП), насчитывающая около 1000 человек и оснащенная тремя жесткокорпусными надувными лодками, транспортным самолетом и вертолетом. МПП финансировалась не из сборов за лицензии – почти все деньги поступали от властей Объединенных Арабских Эмиратов. Расположенные менее чем в 900 милях к северо-востоку от Босасы ОАЭ всегда были заинтересованы в безопасности судоходства по Аденскому заливу. Кроме того, в обстановке обострения геополитической ситуации в регионе ОАЭ рассчитывали создать в Пунтленде базу для проведения военных операций в Йемене, терзаемом жестоким гражданским конфликтом.

Имелись и другие поводы для озабоченности. Представители ООН и правозащитные организации указывали, что МПП и ССО фактически никем не контролировались в финансовом отношении и распоряжались средствами от штрафов, налагаемых на суда, по собственному усмотрению. Когда они открывали огонь по подвернувшимся лодкам, было почти невозможно установить, насколько оправданным являлось применение силы[346].

Третья сила, патрулирующая сомалийские воды, – коалиция стран ООН. Начиная с 2009 г. все пять постоянных членов Совета Безопасности направляют в эти воды военные корабли и самолеты. Впервые после Второй мировой войны эти государства консолидировали свои силы на одной стороне конфликта. Это военное присутствие обеспечивает эффективное развертывание снайперских команд, безопасность эвакуации, когда пираты захватывают заложников, а при необходимости и координацию выплаты выкупов.