Океан. Выпуск четвертый

Неподалеку от Порт-Баллинтре ирландцы делают лучшее в мире виски. Как-то под горячую руку я неосторожно пообещал выставлять по бутылке «Олд Бушмиллз» удачнику, который найдет десять монет.

Замечу сразу, что виски необходимо ныряльщику в здешних водах как средство согревания. Достаточно сослаться на моего предшественника мистера Джорджа Кэрью, который подогревал этим зельем энтузиазм ныряльщиков, пытавшихся выудить испанские пушки у западного побережья Ирландии. Вот как он объясняет это в письме лорду-наместнику, датированном 1 июля 1589 года: «…Вчера мы извлекли три бронзовых орудия, однако ныряльщик чуть не захлебнулся, и я уповаю только на отменные качества ирландской водки в видах его скорейшего выздоровления».

Короче, в июне 1969 года мое неразумное обещание едва не поставило финансовое положение экспедиции на грань катастрофы. А когда Луи предстал передо мной на дне с тройной цепью на шее, я подумал, не лучше ли начать употреблять «Олд Бушмиллз» как наружное средство (да простят мне ценители подобное кощунство!).

Цепь была толщиной в палец и длиной 2,56 метра. Весила она 1 килограмм 800 граммов, и этот груз должен был заставить ее несчастного обладателя первым достичь дна… В отчетах того времени испанцы часто упоминали, что англичане срывали с них золотые цепи, иногда вместе с головой. Англичане пишут об этом гораздо сдержаннее. Еще бы! Золото полагалось сдавать в королевскую казну, а мы знаем по собственному опыту, как тяжело бывает это делать.

Медина-Сидония преподнес золотую цепь губернатору Кале, об этом сохранилась запись в судовом журнале. Цепи были обещаны французским лоцманам за провод Армады через Ла-Манш. Цепи же служили приманкой за предательство: осенью 1588 года герцог Пармский предложил английскому полковнику, защищавшему нидерландскую крепость Берген-оп-Зом, 7000 дукатов и по золотой цепи каждому офицеру, если они сдадутся.

Знатные сеньоры на портретах эпохи Возрождения изображены непременно с цепью. Она служила одновременно галстуком, знаком богатства и… дорожным чеком: достаточно было разомкнуть цепь, чтобы заплатить одним звеном за стол, кров и лошадей.

Самая длинная цепь фигурирует на портрете Ричарда Дрейка, исполненном в 1577 году. Ричард был кузеном и торговым агентом сэра Френсиса — он продавал невольников и добычу, захваченную адмиралом-корсаром в знаменитых набегах. Таким образом, его дела процветали, и он не считал нужным это скрывать: я насчитал на его груди четырнадцать рядов тонкой цепи, то есть она вытягивалась на двадцать метров!

К сегодняшнему дню в мире сохранилось всего две подобных цепи. Они выставлены в двух музеях. Дело в том, что, когда мода на них прошла, золото было расплавлено. Это придавало нашей находке особую историческую ценность.

Море играло с нами в кошки-мышки. То заставляло впустую перепахивать дно, то вдруг выставляло напоказ диковины.

После обеда Луи набрел на вторую цепь, длиной 76 сантиметров и поразительно хитрой работы — каждое плоское колечко проходило в три следующих (как только умудрились это сделать!). Хрупкая цепочка была целой, но свернутой в узлы; у нас ушло несколько вечеров на то, чтобы ее распутать.

В «день двух цепей» Луи выгреб еще тридцать золотых монет. Но мы едва скользнули по ним взглядом. «Ничего новенького?» — капризно спрашивали мы, когда голова Луи всплывала у борта. Он отрицательно мотал ею, швыряя в лодку тяжелый мешок Деда-Мороза.

После Луи наступил праздник и в моей расселине. У подножия рифа я обнаружил склад серебряной посуды — граненой, чеканной, с золотым покрытием. К сожалению, целой вещи не оказалось ни одной: блюда, тарелки, чаши без ручек, ручки без чаш, подставки от супниц, носики от соусниц, сахарницы, перечницы, солонки, канделябры и даже чернильницы.

Потом я напал на золотую жилу: по шесть — десять монет в день, и в качестве премии — золотой медальон или пустая рамка. Некоторые рамки были когда-то браслетами, я видел такой на портрете Рубенса, другие — эмблемами, крепившимися на шляпах или на перевязи поверх камзолов.

Андре повезло: он нашел целую пару медальонов с жемчужинами, вкрапленными в рамку. Бедняга Боб, перелопатив гору песка, извлек лишь половину свинцовой пули и подозрительную кость. Франсис в этом сезоне разделил с ним невезение, но Морис, специализировавшийся еще в прошлом году на дукатах и неаполитанских эскудо, регулярно поставлял нам то Карла V в виде римского императора, то Филиппа II в короне или без нее.

Мой рекорд 1969 года исчислялся семнадцатью золотыми монетами за один рабочий день, то есть за шесть часов пребывания на дне. Конечно, рядом с тридцатью штуками Луи это не бог весть что, но зато ни одна не пропала во время сеанса фотографирования. Все семнадцать благополучно достигли берега.