Океаны в трехлитровых банках

На следующее утро не будет сильного ветра, ветра не будет никакого, поэтому змей не взлетит. Аленки, дяди Марка и тети Дины не будет тоже, зато будут вши в моих волосах. Я сижу у окна с полотенцем на голове, под которым надет кулек, а под ним вонючая мазь. Как же мне грустно сейчас, если бы вы знали! Если бы кто-то знал… И жалко себя безумно. Дождь, который сегодня не обещали, сейчас пойдет из моих глаз. Кому посолить салат, суп, жаркое?

В эту минуту в комнату забегает папа с коробкой и ставит ее передо мной.

– Открой! – говорит папа.

В коробке мопедный шлем. Маленький. На мою голову.

– Поехали! – говорит папа.

Он сажает меня на свой мопед, пока мама не видит, надевает на меня шлем, под которым все еще кулек и вонючее лекарство. И мы с ним едем. Сзади к мопеду привязан воздушный змей. И чем быстрее папин двухколесный конь, тем выше мой змей.

Нас сопровождает милицейская машина, за рулем – папин друг-милиционер. Он едет перед нами, его мигалка своим криком будит еще сонный город; он едет с нами, чтобы нам не пришлось останавливаться; чтобы змей всегда был среди облаков. Назавтра папиного друга понизят в милицейском звании и… повысят в звании друга.

Как же мне хорошо сейчас, если бы вы знали! Если бы кто-то знал… И радостно за себя безумно.

Кухня – чердак – мастерская – веранда. Вечер. Суббота

На кухне бабушка Оля обнаруживает пропажу своих обмылков. Ходит по дому, пристает к родственникам.

Оля

(возмущенно)

Кто взял мои обмылки?

Геня

На кой они нам сдались?

Роза

(удивленно)

Ольга Афанасьевна, зачем вы храните обмылки?

Оля

(возмущенно)

Я варю из них мыло!

Янкель

(смеется)

А еще нас называют жадным народом.

По дому бегает Дина, она тоже что-то ищет.

Дина

(возмущенно)

Кто взял мой фен?

Глазами она встречается с Яшей – он абсолютно лысый.

Дина вопросительно смотрит на него.

Яша

(с сарказмом)

Да, да – я первый подозреваемый.

Лола

(смеется)

А ты не боишься выдуть свои мозги?

Или там уже нечего выдувать?

Дина

(обиженно)

Марк, Марк! Она опять за свое…

(убегает)

На чердаке, на столе лежат обмылки (штук пятьдесят). Над ними возвышается фен, который приклеен скотчем к вертикальной вешалке. Горячий воздух из фена дует на обмылки. Фрося проверяет пальцем, сухие ли обмылки, и переворачивает их кулинарной лопаткой на другую сторону.

Фрося кладет обмылки в коробку. Перематывает длиннющей фенечкой – она служит подарочной лентой.

Фрося украдкой входит в швейную мастерскую Петра, становится в центр и осматривает мастерскую так, как будто давно здесь не была и очень соскучилась. Она вдыхает запах свежевыглаженных брюк, крутится на папином рабочем стуле. Фрося ставит коробку на стол с оверлоком. Смотрит, что внутри оверлока много кусочков ткани – его давно не чистили. Она берет пинцет, вынимает им мусор и выбрасывает в помойное ведро.

Фрося, как и ее папа, хоть и умеет говорить, но сказать «Люблю» и «Прости» они до сих пор не научились. Словам они предпочитают поступки. Совершаемые тихо. Очень тихо. Поступки. Тихие поступки.

Глава пятнадцатая

У моей мамы нет недостатков. Не считая одного. Она любит брать яблоко, нож и со всем этим идти в гостиную, чтобы там, на диване, в тишине и покое съесть сладкий фрукт.

Вы спросите: «В чем же недостаток?»