Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 3

Выпуск Дровосека, посвященный началу войны, Зверев хотел организовать сразу после чрезвычайного заседания Думы, но информация из генштаба, поступала скудно, а репортеров на фронт не опускали. Более-менее картина прояснилась после ряда интервью, взятых у раненых, и расспросов знакомых офицеров и тираж попал потребителю в начале сентября.

Для России война началась ни шатко, ни валко, т. е. мобилизация и сосредоточение русских войск шли согласно предвоенных планов.

Разбираясь с этой историей, Зверев раскопал для себя много интересного. Оказывается, еще задолго до начала войны, союзники весьма точно предвидели развитие событий, но французы не были бы французами, если бы не навязали России самый удобный для себя вариант противодействия Германии.

По этим планам Россия должна была начать вторжение в Восточную Пруссию первого августа. С этим планом согласился бывший тогда начальником генштаба сухопутных сил империи генерал Жилинский. Тот самый Жилинский, которому пришлось этот план воплощать, будучи уже главкомом Северо-Западного фронта. Кому как не ему было знать, что времени на сосредоточение войск не хватит в принципе, особенно в части тылового обеспечения. Россия, это вам не Франция или Германия, с их крохотными территориями и прекрасными сетями дорог. Здесь за две недели мобилизацию не провести, а заранее предупреждать Россию никто не собирался. Получался запрограммированный тупик. О что надеялся Жилинский, подписывая невыполнимое, гадать не приходилось: естественно, на русский авось.

Выход, конечно, был. Это увеличение численности боеготовых частей или, как минимум, их перераспределение с учетом прогнозируемых планов будущей войны. Но в первом случае надо было тратиться, во втором думать. Ни того ни другого делать не хотелось, и эта телега докатилась до своей канавы.

Сам по себе Жилинский, сделав головокружительную карьеру, ни разу не командовал боевыми подразделения. При этом называть его придворным шаркуном было бы ошибкой. Просто, обладающему прекрасными способностями, и ставшему неплохим аналитиком, Жилинскому, что называется, везло. Потолком карьеры у него стала должность начальника генштаба, откуда его понизили до комфронта.

Понимая опасность ситуации, Жилинский как мог оттягивал начало вторжения. На него давил главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, на князя давили французы, требующие неукоснительного выполнения обязательств, а то, что их требования были обернуты в глаголы «…умоляем Вас..», то такова была форма.

Это позже, читая подобные телеграммы, потомки будут нести пургу, дескать, вот видите, французики вляпались и тут же тренькнули жалобу этому придурку Николаю 2, мол, спаси нас несчастных, а тот и рад прогнуться под франков.

М-да, мороз крепчал и танки наши быстры, то есть, люди всегда с восторгом вырывают из контекста неотделимое, и приклеивают несуществующие.

Как бы там ни было, но по плану Шлиффена, Германия должна была стремительно разгромить Францию, и, развернув свои войска, обрушиться на Россию. Как шутили тевтоны: «Позавтракаем в Берлине, обедаем в Париже, а ужинать будем в Санкт-Петербурге». Шутники.

В принципе, в отношении Франции, план почти удался, но всю малину немцам испортило запланированное еще в предвоенные годы русское наступление в Восточной Пруссии.

Четвертого августа, обходя с севера Мазурские болота, в Восточную Пруссию вторгается 1-я армия под командованием генерала Ренненкампфа.

Пятого августа, обходя болота с юга, вторгается вторая армия, которую вел генерал Самсонов.

Стратегический замысел заключался в широком охвате германских сил с выходом к берегам Вислы и отсечением Кёнигсберга.

Седьмого августа 1-я армия столкнулась с превосходящими силами 8-й германской армии и поначалу начала терпеть поражение, но сумев переломить ситуацию, нанесла поражение тевтонам в битве под Гумбинненом.

Требование не дать противнику оторваться, описано во всех учебниках по тактике, но тут начинаются пляски с бубнами или головокружение от успехов. Не исключено, что в решении дать 1-й армии отдых, осознанно или неосознанно проявилось желание Жилинского придать Ренненкампфу недостающие по плану силы.

В итоге, вместо немедленного преследования противника, 1-я армия пару суток перекуривает после трудов ратных и подтягивает расстроенные тылы. Дескать, никуда теперь фрицы не денутся, а будут они тихохонько ждать дальнейшего избиения.

Незадолго до этого, товарищи будущие немецко-фашистские захватчики, мечтающие широченными клещами охватывая французов далеко за Парижем, вдруг сообразили, что для такого молодецкого удара у них попросту не хватает войск. Решение находится быстро — правое крыло должно резко повернуть влево и пройдя перед сосредоточенных для защиты Парижа французскими корпусами, лупануть в тыл основным силам фраков.