Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 3

Тормознувшись на расстоянии от колючки в 200…300 метров машины дождались переноса огненного вала в глубину обороны, после чего резво поспешили к колючему заграждению. Под прикрытием рыкающих огнем транспортеров и постреливающих из бойниц штурмовиков, «Змеи Горынычи» выбросили вперед десятиметровые рукава с взрывчаткой и после подрыва зарядов попытались кошками растащить колючку, но не тут-то было — такое зрелище наблюдатели захотели посмотреть вблизи.

Нельзя сказать, что колючая проволока была разорвана полностью, но когда по настоянию наблюдателей левофланговый «Горыныч» набросил на нее еще два заряда, то растаскивать было нечего и в образовавшийся проход машины прошли беспрепятственно.

На правом фланге стосильные бронированные машины за три минуты очистили проходы с помощью кошек. С этого момента души наблюдателей воспылали к мифологическому персонажу если не любовью, то большой привязанностью. Не меньшее чувство вызвали в них и остальные машины, мгновенно открывавшие огонь по электрическим вспышкам «оживших» пулеметов и мелькающим над окопами силуэтам кайзеровских зольдатен.

Как потом выяснили дотошные наблюдатели, противник был практически полностью уничтожен. Это однозначно следовало из повреждений на мишенях и макетах. Одновременно, устроители получили упрек, с которым согласились: в реальности, потери противника оказались бы существенно меньше, ибо при наблюдаемой плотности огня, противник сидел бы на дне окопов, моля всевышнего о спасении. Справедливости ради надо заметить, что те же самые критики, немного подумав, согласились — спрятавшихся на дне окопов ждала бы та же участь от огня гранатометов. Это оружие оказалось эффективным средством борьбы с засевшей в окопе пехотой. Кое в чем даже эффективнее, нежели огонь тяжелой артиллерии, ведь короткая очередь из гранатомета с расстояния в сотню метров, практически всегда забрасывала одну две гранаты в окоп, а когда по окопам работают расставленные через пятьдесят метров бронированные машины, участь защитников предрешена.

Финал спектакля начался с задержкой в полчаса. За это время командиры убедились, что наступающие сдали все боевые патроны. На этом этапе, выскочившие из транспортеров штурмовики, занялись зачисткой, бросая по каждому подозрению взрыв-пакет, и тут же «дезинфицируя» окоп или блиндаж очередью из автомата. Им помогали медленно ползущие вдоль линии окопов транспортеры. Часть минометов обозначила ведение отсечного огня на флангах, остальные продолжали обрабатывать вторую линию окопов.

Судя по лицам наблюдателей, это зрелище произвело на них едва ли не самое большое впечатление. Более того, критиков применения автоматов не осталось. Что-что, а считать артиллеристы умели, и цена победы их радовала.

Взяв аналогичным образом вторую линию траншей, Зверев скомандовал оставить на флангах заслоны, а основная часть бронегруппы отправилась на погром тылов противника.

Глава 8 И наши люди мужества полны

Конец 1916 — начало 1917 гг.

Обед в «полевых условиях», это особая церемония, позволяющая по достоинству оценить качество наваристого русского борща, сдобренного доброй чаркой. Сухой закон никто так и не отменил, но кто же на это обращал внимание, тем более, когда на столе стоит смирновская довоенной выделки, а вокруг осенняя идиллия.

За столом неспешно обсуждалось увиденное. Генералы перетирали тактику. Находили в ней спорные моменты, добавляли свое, надо заметить, почти всегда разумное. Много говорили о секретности. Так или иначе, но все понимали — залогом успеха является внезапность. Идеальной представлялась ситуация при которой противник не прознает подробности о новой технике, чтобы не успеть найти эффективное противодействие. Вопросов было больше чем ответов, а инспектор артиллерии Юго-западного фронта высказал крамольную мысль:

— Похоже, господа офицеры, что идеалом можно считать доставку техники на фронт непосредственно перед началом наступления, Так сказать, с колес и в бой.

— Мысль ваша верна, Сергей Николаевич, но в российской действительности не реализуема, — парировал предложение генерала Дальвига комфронта.

Разговор перешел на обеспечение боеприпасами. Генерал Рузский спросил, о ожидаемом расходе патронов.

— Для уверенного прорыва подобной обороны при ширине фронта в пять верст, — уверенно начал Самотаев, — требуется сотня транспортеров с штурмовыми группами. Считая, расход патронов по пять магазинов на одного бойца получим расход на отделение в 1500 патронов. Соответственно, на все 100 машин до полутора миллионов, а с учетом пулеметов не меньше двух.

Ожидая чего-то подобного, Рузский непроизвольно крякнул. Для проведения одной атаки силами четверти пехотного полка — требовалось два миллиона патронов! А ведь еще надо было посчитать расхода мин и гранат!