Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 3

У Маниковского не было сомнений, что будущее за бронеходами, но факт оставался фактом — сегодняшний уродец мало на что был годен. На ГАУ ложился пятно, а на генерала вот-вот должна была обрушиться газетная братия с обвинениями в некомпетентности и разбазаривании казенных денег.

И это тем более верно, что слишком многим промышленникам он оттоптал любимую мозоль любви к сверхприбыли, заставляя качественно выполнять военные заказы. Такое безобразие в мире бизнеса не прощалось.

Не далее как в марте этого года под давлением таких деятелей военный министр решил перевести генерала на должность коменданта Кронштадтской крепости, и только угроза срыва снабжения армии боеприпасами заставила военное руководство отработать назад.

Алексей Алексеевич труса не праздновал, но оказаться изгнанным с позором было крайне неприятно, и сейчас приходится признать — Федотов был прав, утверждая, что два его броневика эффективнее одного «броне-сарая», но как он догадался?

Размышления генерала прервал адъютант:

— Ваше превосходительство, к вам на прием просится господин Федотов, говорит дело у него спешное.

«Помяни нечистого, он тут же явится», — чертыхнулся про себя начальник ГАУ.

Рвущие на части бюджет дельцы, больше всего напоминали ему кобелей во время собачьих свадеб. Федотов представлялся генералу редким исключением, но когда на кону многомилионный заказ, рассчитывать на объективность не приходилось.

«Ох, не верю я, что Федотов проявит благородство, ведь не просто так он добивался проверки на устойчивость к огню германских пушек, и в особом мнении оставил очень неприятный след, и ведь не откажешь ему».

— Приглашай! — раздраженно бросил адъютанту генерал.

Ожидаемого выкручивания рук не последовало. Вместо этого Федотов прямо сообщил, что в случае неприятного развития событий, будет доказывать обоснованность позиции ГАУ, ссылаясь на французов и британцев.

— И поэтому вы оставили частное мнение о низкой эффективности бронеходов, — саркастически закончил за Федотова генерал.

— Оставил, и эффективность ТАКОГО бронехода действительно крайне низка. Иного пока и быть не могло, вот только акцентировать внимание на этой записи я не собираюсь ни при каких условиях. Было частное мнение и бог с ним.

— Чем же я буду вам обязан милостивый государь за такую услугу!? — на обычно спокойном лице начальника ГАУ промелькнула гримаса презрения.

— Не поверите, всего лишь посещением нашего полигона, где будет проводиться демонстрация новых бронированных машин.

В интонации прозвучал легкий упрек и, одновременно, искренность, заставившая генерала подавить раздражение и по-новому посмотреть на посетителя, тем более что до сего дня Федотов во всем демонстрировал порядочность и достойную прозорливость. Чего только стоили его аэропланы, и стрелковое оружие с минометами. Одновременно в памяти всплыла предыдущая его фраза, точнее, ее часть: «Иного пока и быть не могло».

— Вы сказали «пока», значит ли это, что в действительности бронеход нашей армии нужен? — осторожно начал Алексей Алексеевич.

— Я больше чем уверен — будущее за танками, но сегодня…

Из дальнейших слов Федотова следовало, что в ближайшие годы бронеходы только обозначат свою потенциальную эффективность, а реальной силой станут лет через пять…десять, что объясняется объективными техническими причинами. Танк с противоснарядным бронированием, со скоростью в полсотни верст в час, преодолевающий склоны в 30 градусов, появится ох, как не скоро, а без таковых параметров он добыча для артиллеристов.

Отсюда естественным порядком следовал вывод — тратиться на поиски решений, которыми воспользуются все кому не лень, равносильно раздаче ассигнаций. Учиться лучше на чужих ошибках.

— К тому же, не мне вам объяснять, что предложи я сейчас достойный танк прорыва, уже завтра германские машины начнут утюжить наши окопы, — закончил Борис.

В определенных обстоятельствах человек замечает в речи собеседника то, что тот раскрывать не собирается. Сейчас Федотов вполне здраво высказался о возможной утечке информации к противнику, но… в какой-то момент Маниковскому почудилось, что его собеседник имел в виду вполне реальную машину.

— Вы можете предложить такой бронеход? — это был и вопрос, и утверждение, а едва заметно дернувшаяся щека заводчика показала генералу, что его «выстрел» достиг цели.

— Вам бы, Алексей Алексеевич, только миллионами ворочать, — проворчал Федотов, — впрочем, — пожав плечами, и как бы говоря «была, не была», он закончил:

— В начале семнадцатого я покажу вам бронеход прорыва. Настоящий, но услуга за услугу — на предстоящую демонстрацию броневиков вы приглашаете не больше трех офицеров, и о моем танке ни слова.

Смотрины состоялись в конце сентября. В числе приглашенных присутствовали старшие артиллерийские начальники от Юго-западного и Западного фронтов, а от Северного прибыл сам командующий фронтом генерал Рузский. Как Маниковскому удалось умыкнуть генерала с фронта, осталась загадкой.