Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 3

Анализируя все, что переселенцы помнили о броне, до Федотова постепенно дошло, почему четырехосные БТР-ы его мира имели длину около семи с половиной метров, при весе в 15…17 тонн.

Такой же результат он получил, выполнив прикидочный расчет колесного танка с орудием Гочкиса 57мм. Тринадцати тонную колесную машину, достаточно уверенно уничтожаемую поставленным на удар шрапнельным снарядом германской артиллерии, танком прорыва назвать было трудно.

Зато им мог стать двадцати-тонный гусеничный танк с рациональными углами наклона броневых плит, у которого лоб прикрывался броней в 40 мм.

Получить ресурс гусеницы в тысячи километров Федотов не рассчитывал, поэтому предполагал, что прорвав фронт, танки возвращались «домой» или становились частью системы опорных огневых точек по внешней дуге будущего «котла».

Оставшаяся без танков колонна БТР-ов и автомобилей, могла двигаться со скоростью до сорока километров в час, подавляя сопротивление буксируемой артиллерией и минометами калибра 82 и 120 мм. За сутки это соответствовало бы до полутысячи километров. Конечно, пройти за день две трети пути от фронта до Берлина не позволит даже слабое очаговое сопротивление, но два таких бронированных клина, поддержанные авиацией, должны были поставить противника в крайне затруднительное положение.

В период с 1910 по 1913 годы броневики стали появляться во многих армиях мира. В России этим грешили все понемногу от завода Путилова до «Дукса». С началом войны этот класс боевых машин стал активно применяться на фронте, а в России три четверти запросов армии выполнялись на заводах переселенцев. Стараниями Федотова, эти машины лишь незначительно превосходили конкурентов. В том числе и по ту линию фронта.

Время шло. Разработчики приобретали все больший и больший опыт и с недавних пор они, сами того не осознавая, стали сильнейшими специалистами в мире.

В октябре пятнадцатого года Федотов озаботил инженеров КБ разработкой двухосного бронетранспортера БТР-15, в котором отчетливо угадывались черты БТР-40 из мира переселенцев. Этот агрегат расшифровывался как бронетранспортер пятнадцатого года. Немного пораскинув мозгами, директор сообразил, что для пушечных и командно-штабных машин требуются что-то основательнее. В итоге появилось задание на разработку БТР-152. Базой для него послужил трехосный автомобиль завода Дукс, неофициально именуемый «Стударь».

Еще только обдумывая построение бронетехники, Федотов хотел параллельно взяться за бронеавтомобиль по типу середины тридцатых годов, но прикинув нос к пятке, от этой идеи он благоразумно отказался — БТР сам по себе являлся разведывательной машиной, броневиком, платформой для самоходных минометов с расчетом, арт. тягачем и штабной машиной. При желании на него можно было поставить артиллерийское орудие. Семейством таких машин и занялось его КБ.

Иначе броню видели военные. Идея создания сухопутного дредноута витала в их головах с «сотворения мира». Мечты эти оставались мечтами на страницах военных журналов до появления достаточно мощного и надежного мотора. Первыми очухались британцы, вслед за ними французы, а вот кайзеровские генералы такую машину посчитали неуклюжей, пока осенью 1916-го года их окопы не переползли британские танки.

Российские генералы оказались прозорливее германских, и со второй половины 1915-го года стали «пробивать» создание своего бронехода. Такое название закрепилось за тяжелыми гусеничными бронированными машинами после выхода в свет федотовских фантастик, хотя сам он предпочитал пользоваться термином танк.

Понять вояк можно, но одно дело понять, другое выбить из их голов мечту о «бронесарае». С этим было труднее, несмотря даже на то, что Федотов с главным конструктором Дукса входили в технический совет при ГАУ.

Преждевременно раскрывать концепцию реального танка прорыва Федотов не собирался. Во-первых, его несвоевременное применение могло серьезно изменить историю, во-вторых, «текло» в цепочке «ГАУ — военное министерство-минфин — армия» прилично, и немцы не преминули бы воспользоваться такой идеей. Поэтому до поры Федотов представлялся сторонником массового применения колесных бронеавтомобилей. Кстати сказать, качественная артподготовка и три-четыре сотни пулеметных броневиков сосредоточенных на направлении главного удара, могли существенно помочь прорвать фронт. Проходимость таких машин все еще оставляла желать лучшего, но переселенцы настаивали, что в их новых моделях этот недостаток будет устранен.

Этой позиции придерживались специалисты, объединенные под знаменами Дукса. По другую сторону баррикад стояли вояки и дирекция Русско-Балтийского вагонного завода, мечтающая о гусеничной вундервафле.

В результате длительных терок Дукс выбил себе небольшое финансирование на проектирование броневика нового типа с кузовом якобы для вывоза раненых с поля боя, а РБВЗ получил заказ на разработку сухопутного броненосца.