Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 3

В этом деле был единственный плюсик — Федотову удалось по максимуму задрать требования к изделию вагонщиков и включить в программу испытаний требования по устойчивости к огню полевой артиллерии противника. Без выполнения этих условий в серию машины не пускались.

Требованием по стойкости к арт. огню заводчане были крайне недовольны, но генералам это был бальзам на их военную душу, в результате федотовская подлянка проскочила.

Вся эта пертурбация подтолкнула переселенца к активизации работы над своим танком, и в декабре пятнадцатого года он взял с каждого ведущего инженера КБ очередную подписку о неразглашении, в который уже раз пообещав драконовские кары вплоть до расстрела. В расстрел, надо сказать, поверили не очень, зато прониклись торжественностью момента. Такие они оказались. Несерьезные.

Показанный инженерам красочный рисунок ромбовидного чудовища, прорывающегося сквозь разрывы снарядов, впечатление произвел. Еще бы! Разработчики боевых машин видели перед собой сухопутный дредноут, длиной восемь и высотой три метра, ощетинившийся пулеметами и двумя орудиями большого калибра. Жуть! Вокруг всего корпуса лежала гусеничная лента с плоскими грунтозацепами, как у американских тракторов. Бегущие рядом солдатики в нелепых стальных касках-блинах, сомнений в национальной принадлежности не вызывали — лаймы.

— Вот, господа, эта машина называется «Марк». Ее сейчас проектируют наши заклятые союзники из Туманного Альбиона, но познакомить нас со своими планами они почему-то постеснялись. М-да, постеснялись, — Федотом почти искреннее изобразил сожаление, в которое присутствующие не поверили, — но есть в России настоящие патриоты, готовые рисковать своими жизнями. От них мы получили эти сведения. А теперь, господа, внимание! Спрашивать, что мы сможем противопоставить такому мастодонту, когда он появится у германцев, я не стану, зато проявлю полное и бескомпромиссное самодурство.

С этими словами перед изрядно обалдевшими инженерами легли эскизы федотовского бронехода.

— Бронетехнику делать будем согласно моему пониманию ее концепции и никак иначе, а моя схема отныне будет считаться классической. Пожелания и критика приветствуются, но только в пределах указанной идеи.

Похоже, что скромность сегодня напрочь покинула директора КБ, впрочем, сотрудникам было не до того — они впились в представленные им документы.

Предложенный танк в начале сороковых годов назвали бы средним, но сегодня это был полноценный тяжелый танк прорыва.

Посыпавшиеся было предложения: «А почему грунтозацепы не сделать, как у британцев? И нам надо поставить два тяжелых орудия, и больше пулеметов», наткнулись на жесткий ответ:

— Вы лучшие разработчики бронетехники в мире, поэтому извольте думать по-русски, а не как всегда, и не забывайте, что я самодур!

Получив отлуп, народ стал думать и с изумлением узнавать ранее разработанные узлы. Вот мелкозвенчатая гусеница из стали Гадфильда, наличие в ней марганца повысило ресурс движителя с пятисот до пяти тысяч километров.

Такую «гусятку», как говорил Федотов, должны были поставить на тракторы Рыбинского завода. Начавшаяся война это благое начинание. тормознула, но разработка ходовой части «трактора» продолжалось и руководил ею Иван Спиридонов. Последние месяцы его подчиненные бились с бортовыми фрикционами и тормозной системой. Нельзя сказать, что найденные решения Ивана удовлетворяли, но дело двигалось.

Литая башня, якобы для «бронекатера», разрабатывалась группой Степана Уварова. Два года тому назад директор вымотал Степану всю душу, добиваясь более-менее приемлемых отклонений толщины башни при отливке. А чего стоила проблема литья в кокиль?! «Умение и труд все перетрут», и в полном соответствии с этим тезисом последние опыты дали надежду на многоразовое использование литьевой формы.

Вот она его красавица возвышается почти строго по центру корпуса, а скорострельная пушка Гочкинса калибра 57 мм ограничит время жизни германского броневика или бронехода ровно на те секунды, которые понадобятся русскому наводчику. Тот факт, что на башне стоит зенитный пулемет «Зверь-12» никого не удивил — последнее время авиация противника стала доставлять много неприятностей. Второй пулемет, на этот раз винтовочного калибра, стоял у механика-водителя, а третий в башне у заряжающего.

Общую компоновку Федотов заимствовал от танка Т-44, идею литой башни стырил у Т-55.

Во всем ощущалось стремление к минимизации забронированного пространства с дифференцированной устойчивостью к огню с разных направлений. При этом лоб башни и лобовой лист из катаной стали толщиной 40 мм, держали снаряды германских пушек 77 мм. Экономия экономией, но не забывалось и о комфортной работе экипажа из четырех человек.

Воображение поражал двухсот пятидесяти сильный двигатель, обеспечивающим танку скорость по шоссе до 40 км/час. Еще вчера о таком можно было только мечтать.