Охота

– Да, ты все понимаешь, – печально сказала я Джефф ри. – Олень святого Айдана спасся, став невидимкой, но тебе этот фокус не удался, верно? Вот и мне тоже. Весь семестр я старалась держаться как можно незаметнее, старалась ничем не выделяться. Но быть собой уже означало быть другой, этого оказалось довольно, чтобы Генри наметил меня жертвой. Лучше было бы превратиться в копию Средневековки, во всем уподобиться им – или же тебя отделят от стада и загонят.

Впрочем, Нел пробовала мимикрировать, и ей это не помогло: оказалось, не все у нее получается как надо. А Шафин был заведомо другим, потому что принадлежал к другой расе – с тем же успехом он мог бы принадлежать к другому виду живых существ.

И вдруг я поняла, что не могу больше оставаться в комнате наедине с Джеффри. Мне срочно требовались мои друзья, новые мои друзья. Я выскочила из «Лоутера» и побрела по коридору в «Рэби», комнату Шафина. Тихонько постучала и открыла дверь. Нел уже была там, пристроилась на подоконнике рядом с Шафином. Очевидно, она почувствовала себя такой же одинокой и растерянной, как и я. Мы долго молчали. Говорить было не о чем. Только ждать и наблюдать. Я села рядом, и мы так и сидели, глядя себе под ноги.

Тело Генри доставили около полуночи. Я увидела, как из универсала вытащили носилки и перенесли их в стоявшую наготове «скорую помощь». Но ясно было, что никакая медицина уже не поможет. По фильмам всем это знакомо – если человек еще жив, в каком бы состоянии он ни был, лицо его оставляют открытым, наверное, чтобы он мог дышать. Тело Генри было укутано полностью, с головы до ног. Мы все следили за тем, как носилки скользнули в машину «скорой помощи». Захлопнулись дверцы, кто-то расписался на официальной бумаге, и «скорая» отъехала. Мы смотрели ей вслед, пока она не скрылась из виду. Юноша погиб, и хотя он был злодеем и хотя его смерть предотвратила множество новых несчастий и даже смертей, все же он был чьим-то единственным сыном.

Я первой прервала молчание.

– Мы все убийцы! – выдохнула я.

– Нет, – мягко, но решительно возразил мне Шафин. – Это было самоубийство.

– Надо было спуститься за ним, – сказала я. – Надо было сразу же отправиться на поиски. Вдруг он был еще жив? Вдруг мы могли еще его спасти?

То обстоятельство, что я сама после падения Генри чуть не свалилась следом, нисколько не притупляло ужас моей вины.

– Да как? – заспорила Нел. – Мы бы не смогли спуститься по водопаду. Сама знаешь. Ты еле-еле поднялась там на обрыв. И после падения с такой высоты выжить не было ни малейшего шанса.

Я понимала, что это правда, я ведь и сама, пока лезла наверх, думала: если сорвусь – мне конец.

– К тому же нам надо было вытащить тебя, – напомнил мне Шафин. – Не ухвати я тебя в последний момент, ты бы и сама свалилась с обрыва. А если бы мы не отвезли тебя как можно скорее в замок, могла бы умереть от переохлаждения. – Он смутился и добавил: – Я не изображаю из себя героя, говорю, как есть.

– И Генри хотел умереть, – добавила Нел. – Он сам спрыгнул.

– Да, но к этому его вынудили мы, – настаивала я. – Мы накинули петлю ему на шею. Пригрозили унижением – разоблачением перед всем миром, да еще с помощью тех самых технологий, которые он презирал. Соцсети, полиция, пресса. Он не мог этого пережить.

Тут я спохватилась и обернулась к Нел:

– Ты же не выложишь его признание в интернет?

– Теперь нет, – сказала Нел, и я поняла, что это означает. Теперь, когда он мертв.

Шафин задернул тяжелые шторы, отгородив нас от синего света, и мы все рухнули на его постель. Ничего неприличного – мы все были в пижамах, да и нам словно снова стало по пять лет. Нел вытащила «Сарос 7S», смартфон лежал у нее на ладони, и мы почтительно взирали на него. В серебристом сердце смартфона – технология, которая спасла мне жизнь. Без него наш план не был бы осуществлен. Волшебный, мощный, дружественный человеку маленький приборчик превратил плоскую карту из комнаты управляющего в трехмерный цифровой образ Лонгмера и окрестной территории. Он запомнил термальный образ моего тела (как-то так объяснила Нел) и ежесекундно отслеживал мое положение в пространстве, пока я каталась в лодке с Генри, то есть я ни на минуту не оставалась без присмотра, Шафин и Нел все время знали, где я. Камера обладала ночным зрением, поэтому Нел смогла снять меня и Генри над водопадом, не включая фонарик. Смартфон поддерживал связь со спутником и выкладывал на «Сарос Орбит» каждую улику, что требовалась нам для обличения Генри де Варленкура – от фотографий страниц из охотничьего журнала до признания на камеру. А теперь мне требовалось одно: отрубиться. И в этом гаджет тоже готов был нам помочь. Я точно знала, что нам всем нужно.