Охота. Я и военные преступники

Получив согласие президента Кагаме, я не стала даром тратить время и сразу же договорилась о встрече с военным прокурором Руанды, подполковником Андре Руигамбой. Мы приехали вместе с Лораном Вальпеном. Руигамба встретил нас в военной форме. Он был предельно вежлив. Однако вместо того чтобы передать документы, руандийский прокурор сообщил нам, что этими расследованиями занимается он, и что они не имеют отношения к работе трибунала. Я заметила, что президент Кагаме согласился сотрудничать с трибуналом в отношении расследований деятельности РПФ. Подполковник Руигамба по-прежнему отказывался предоставить нам доступ к файлам, документам, архивам и свидетелям. Я объяснила, что трибунал обладает приоритетом в рассмотрении преступлений, связанных с геноцидом 1994 года в Руанде. Руанда обязана сотрудничать с трибуналом согласно международному праву. Наконец, Руигамба начал сдаваться, но сказал, что должен посоветоваться с президентом, прежде чем передавать нам какие-либо документы. Похоже, он считал, что я упоминаю имя Кагаме просто для того, чтобы произвести на него впечатление. Выходя из кабинета Руигамбы, мы с Вальпеном были настроены весьма скептически. Я предположила, что, прежде чем позвонить президенту Кагаме (если такой звонок вообще состоится), руандийский прокурор бросится к своему военному руководству, то есть к бывшим командирам РПФ, у которых есть все основания опасаться того, что их имена появятся в международных ордерах на арест.

Я не хотела давать Кагаме возможности одуматься. Через четыре дня после нашей встречи я провела пресс-конференцию в Аруше, где публично заявила, что Рубикон перейден. Открывая следствие по преступлениям, предположительно совершенным членами РПФ, Международный трибунал полностью выполнит свои обязательства. Обвинительные заключения могут быть готовы в течение года. О своей встрече с президентом Кагаме я сказала так: «Мы подробно обсудили проблемы сотрудничества, говорили о расследовании массовых Убийств, совершенных другой стороной, то есть солдатами [Руандийского патриотического фронта]…. Без помощи [Руанды] мы не добьемся результатов в этих расследованиях. Нам необходим доступ к документам и Возможность работы со свидетелями. Будем реалистами: без сотрудничества мы ничего не добьемся. Я постепенно, шаг за шагом, продвигаюсь вперед. Я не строю предположений, а работаю с фактами». Последняя часть пресс-конференции была направлена на то, чтобы показать руандийским властям, что они — не единственные, кто обязан сотрудничать с трибуналом. Я сообщила о том, что две африканские страны укрывают десяток разыскиваемых трибуналом преступников. Хотя я не назвала эти страны, но имела в виду Кению, где скрывался Фелисьен Кабуга, и Демократическую Республику Конго. «В поиске, аресте и выдаче этих людей мы полностью зависим от доброй воли правительств этих стран», — сказала я. Самое печальное заключалось в том, что некоторые обвиняемые уже успели получить паспорта с новыми именами и иным гражданством.

Мое выступление затронуло чувствительную струну в Кигали. Генеральный прокурор Руанды, Жерар Гахима, сообщил прессе, что международное право требует, чтобы правительство сотрудничало с трибуналом, и правительство исполняет свои обязательства в полной мере. Генеральный секретарь РПФ, Шарль Муриганде, заявил журналист африканской газеты: «Без подобных действий установить должную дисциплину в армии невозможно. Наша армия состоит не из ангелов, а из живых людей, способных совершить преступление».

Несмотря на эти оптимистические заявления, мы так и не получили ответа на свой запрос относительно документов. Ни комментариев, ни реакции — ничего. Месяц шел за месяцем, и в руандийских туманах я отчетливо видела новую muro di gomma. Реальность была еще хуже: Руанда снова начала чинить препятствия свидетелям обвинения. Эти люди не могли попасть в Арушу чтобы дать показания против обвиняемых в геноциде.