Охота на Анжелику

Она качала и качала ребенка, бродя по темной кухне, вглядываясь в его личико – спит или не спит? Но стоило только положить его в кроватку, как он тут же распахивал глаза, а потом и рот, и вопил на всю округу. А в год он свалился с кровати и рассек себе бровь. И пока приехала скорая, она чуть не свихнулась от ужаса, потому что боялась, что задет глаз, и он останется одноглазым. А еще у него аллергия на шоколад, и в первый же день в саду, самом что ни на есть фельдиперсовом, кто-то из родителей, первым забиравших детей, сунул Ваньке «Сникерс». И дома у него началась жуткая сыпь, и скорая уволокла их в инфекционку. Целую ночь они провели в палате с ребенком, больным ветрянкой. Утром выяснилось, что это всего лишь аллергическая реакция, и их отпустили домой, но через три дня его высыпало уже от той самой ветрянки, которую он подцепил в больнице.

Кирсанов слушал все эти ужасы и думал, что, если бы встретил раньше Лику, это был бы его Ванька. И он бы знал все эти истории наизусть, принимал в них живейшее участие, и никогда бы никогда не допустил такой ситуации, чтобы его жена попала в плен.

– Ты слушаешь меня? – спросила она и спохватилась. – Ой, извини, тебе наверное, это все не интересно!

Ты – балда, причем стоеросовая, – ответил он и полез целоваться.

Она не могла с ним целоваться, ведь целую вечность не чистила зубы!

Он не мог ей сказать, что все, рассказанное ею, вызывало жуткий интерес, это было не в его правилах!

Она победила. Отпихнула его от себя, свалив все на Зарему – на кого же еще? – мол, неудобно, сейчас зайдет, а мы… Кирсанов расстроился, похоже, кроме Ваньки, ее больше ничего не волнует, хотя, может, действительно, стесняется вторжения хозяйки. Зря боится, та вышла из дому, он слышал, как скрипнула входная дверь. Его так и подмывало сбегать и запереть эту самую дверь изнутри, но это действительно был бы моветон.

– Слушай, Денис. А почему мы здесь? И как сможем расплатиться за ее труды? – спросила Лика.

– Думаю, она потерпит, пока мы станем более платежеспособные, – хмыкнул он.

Вернулась Зарема и велела ему выйти. Напоила чем-то Лику, и та отрубилась, не прошло и десяти минут. Он попросил чаю, гостеприимная хозяйка не отказала. И, сидя за столом, он попытался объяснить, каким ветром их занесло в эти края, но она остановила его жестом.

– Поймите меня правильно, Денис. Я все сделаю, чтобы поставить на ноги вас и вашу подругу, но мне не обязательно знать, что с вами произошло. В жизни бывает всякое, но такого рода знания не приносят пользы. Вы – мой дальний родственник, заехали меня навестить со своей женой. Бедная женщина заболела, я ее вылечила. Это все. Хорошо?

Он не возражал, понимая, что жизнь может и сподличать, так зачем же подставлять под удар того, кто тебе помог выжить?

***

Эмма позвонила в тот момент, когда Максим возвращался от матери. Ванька совсем заскучал и требовал появления отца, пришлось после безумного рабочего дня тащиться через всю Москву на свидание. Ванька, кажется, похудел, а может, просто мордашка осунулась. Он все время допытывался у Макса, почему не приезжает мама, и просил его позвонить Лике на мобильник. Это было кошмарно, Макс был не готов к этому ужасу в мальчишеских глазах, тоске и отчаянию, поэтому сунул ему пакет с видеокассетами и игрушками и смылся, не оставшись даже на ужин. Полдороги он ехал и клял все на свете. Такой несправедливой казалась ему жизнь!

– Алло, – рявкнул он в трубку, словно не понял, чей номер высветился на мониторе.

– Ты чего кричишь? Я же не глухая, – менторским тоном заметила Эмма.

– Вот как? А иногда мне кажется, что у тебя проблемы со слухом, – откровенно нахамил Макс.

– Это у тебя что, форма защиты такая – пошлое подростковое хамство? Так уже пора подрасти, чай не мальчик – выдала не повышая голоса Эмма. – Впрочем, звони, когда остынешь, я тебе не мальчик для бития. Пока.

Макс заскрежетал зубами. И принялся перенабирать номер. Она откликнулась через полчаса, когда на телефоне обозначился тридцатый его звонок.

– Ты отошел? – спросила Эмма. – Ты снова адекватен?

– Вполне, – заверил ее Максим.

– Что, тебе плохо, тошно, тоскливо? Так вот мне ничуть не лучше. Где твоя хваленая выдержка и хорошее воспитание? Чего ты на меня зверишься? Я в чем-то виновата?

– Прости.

– Проехали.

– Ты звонила.

– Да, я звонила. Сегодня я имела счастье общаться со следователем. Знаешь, что его интересовало?

– Что?

Были ли Гоша и Лика любовниками!

– Забавно.

– Забавно?! Ты находишь?

– А что я должен сказать? – вспылил Макс.

– Ничего. Тебе ничего не надо говорить. Тебе нужно подумать. А я уже тебе сказала все, что хотела. Пока.

– Погоди!

– Что?

– Они серьезно думают, что моя жена и твой муж были любовниками?

– Так у кого проблемы со слухом, Макс?

Эмма отключилась. Забавно, подумал Макс, забавно.

Глава 9