Охота на бизнесменов

Антон Иванович разогнул спину, расправил грудь от долгого сидения. В глазах его заиграли лукавые искорки.

— Мнение однозначное, Виктор Петрович. И вы правильно сказали: в нашей профессии один раз поверь и семь раз проверь. Юлят, хитрят эти мужики. Многовато времени прошло с момента преступления. После того как их местные горе-сыскари чуть повертели в кресле правосудия, они все обсудили, сговорились, потому так складно и дуют в одну дуду. Да и мы не лыком шиты, сколько таких мудрецов повидали. Надо крутить их, вертеть так и этак, пока не расколются. Раков да и этот художник уже напустили в штаны, долго не продержатся.

— Я тоже так думаю. Завтра возьмемся за Грушецкого. Послушаем, что он петь нам станет. Ты проверь записывающее устройство у Тобратова. Этот орешек покрепче. Голыми руками его не возьмешь.

6

Мудрый человек был тот, кто сказал: «Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается». И, вероятнее всего, он был следователем. Полуэктов рассчитывал раскрутить дело об ограблении инкассатора недели за две, не больше, а вот уже месяц на исходе, как он отыскивает все новых и новых свидетелей, выслушивает их показания, которые по крупицам создали довольно яркую и целостную картину дерзкого нападения днем на машину с деньгами, охраняемую вооруженным человеком, похищения денег (хорошо еще, что обошлось без жертв), но расследование пока не продвинулось ни на шаг. Так тонко сплетенная паутина умным и хитрым противником рвется моментально, стоит только до нее дотронуться. Ответные меры следователя по особо важным делам Полуэктова, расставляемые им то здесь, то там сети не срабатывают. Даже мелкая рыбешка либо обходит их, предупрежденная кем-то, либо выскальзывает из ячеек.

Как Полуэктов обрадовался, когда на допрос не явился Грушецкий, сраженный кем-то снайперской пулей — да-да, как ни кощунственно, но Полуэктов именно обрадовался: теперь он был на сто процентов уверен, по чьей указке пущена пуля — только Тобратову он отдал распоряжение вызвать на допрос Грушецкого. Но радость оказалась преждевременной: других доказательств, подтверждающих его версию, не нашлось. Запись телефонных разговоров, прослушивание кабинетных бесед, неусыпная слежка за каждым его шагом ничего не давали: или Тобратов умело прятал концы, или на самом деле он к банде не причастен. Тогда кто? То, что осведомитель и наводчик находится в милиции, не вызывало сомнения: сколько оперативники ни устраивали засад, какие только самые сложные варианты ни разрабатывали, банда, словно в насмешку, совершала дерзкие ограбления в других местах, вопреки сценарию следователей, известному только милиции… Вероятнее всего, у Тобратова есть верный помощник, тоже работающий в милиции, через него и осуществляется связь с бандой… Надо усилить контроль за начальником уголовного розыска в служебном помещении: именно там легче всего встречаться с сообщником и отдавать распоряжения. Кабинет для этого не обязателен, можно пообщаться и в туалете, — хотя и кабинет для конспирации вполне пригоден: можно, разговаривая о безобидных вещах, давать на бумаге письменные тайные указания…

Искать сообщника — все равно что начинать все сначала. Но ведь на всякого мудреца довольно простоты, как утверждает пословица. Не может быть, чтобы Тобратов где-то не споткнулся, на чем-то не прокололся. Надо придумать новую ловушку. Скородумов предлагает организовать под прикрытием милиции завоз дорогих украшений из бриллиантов и золота в ювелирный магазин и устроить там засаду. Попробовать можно. Но Тобратов знает, что ему не доверяют и, значит, следят за ним, вряд ли он клюнет на такую приманку. Надо придумать что-то похитрее, потоньше… Или, наоборот — лобовое, чтоб ошеломило начальника уголовного розыска.

Полуэктов посмотрел на часы. Без пяти девять. Через пять минут на допрос приведут Татарникова. От него Полуэктов особых откровений не ожидал: удивительно упорный и твердокаменный человек — ни на испуг его не возьмешь, никакими обещаниями не умаслишь: я не я, и лошадь не моя. Каждый день то Полуэктов, то Скородумов по шесть, по восемь часов выжимали из него признания, надеясь сломить упрямство, и ни разу он не изменил показаний: в ограблении инкассатора не участвовал, ни с кем из прошлых сообщников по воровскому делу отношений не поддерживал, три года как вышел из тюрьмы, работал честно, помогал жене воспитывать троих детей. Врет нагло и ведет себя вызывающе. К концу допроса так выводит из терпения, что не хватает сил сдерживаться, и не раз Полуэктов пускал в ход кулаки. Грозится за все расплатиться… если удастся избежать тюрьмы. А за пять — десять лет многое изменится, если он там выживет.