Охота на черного короля

– А ну, дед Мазай, сними свой маскарад… цвырк!..

Люмпен… И как ему не противно ходить по захарканным коврам?

Федько сбил с Вадима армяк и одним рывком отодрал бороду вместе с усами.

– Вот ты кто! А я-то думаю: что мне в тебе такое знакомое видится…

– Счастлив? – прохрипел Вадим, сочтя, что молчанка теперь не принесет ему пользы.

– Еще как! Тебя и по Москве, и по всей губернии ищут… цвырк!..

– А ты и р-рад стараться. На тридцать сребреников позарился?

– Сребреников у меня и так в достатке. – Федько отвел в сторону раструб пистоля, и Вадиму немного полегчало. – Давай-ка с чувством, с толком… Что тебе известно?

– О чем?

– Обо мне, например. Ты ведь сюда не просто так приперся… цвырк!.. Я твой драндулет еще на Театральном засек. Только не знал, что это ты. Оч-чень любопытственно было, кто это меня пасет.

Латыш, латыш… Все-таки подставился. Но что требовать с дилетанта, когда по другую сторону барьера матерые зубры?

– Значит, ты меня ждал?

– Тебя, не тебя… Было предчувствие, что тот, кого по моему следу пустили, рано или поздно объявится.

– А мужик из «Олдсмобиля», с подзорной трубой… он тоже из вашей братии?

– Какой мужик? – Федько неожиданно занервничал. – Где ты его видел?

Скрывать Вадиму было нечего – он все рассказал. Судя по реакции, Федько ничего не знал о манипуляциях со светящейся линзой, хотя человек в сюртуке был ему несомненно знаком.

Вадим в меру своего актерского умения разыгрывал слабость, пластался на полу, как дождевой червь на столе у лаборанта. Шансов выйти отсюда живым нет, если не удастся нейтрализовать Федько. Только б он опять не пустил в действие свою пушку. Отлежаться, подкопить силенок, улучить момент и…

– Ты если бежать надумал, то брось… цвырк!.. Я тебя не выпущу.

– Убьешь?

– Убью. Но у тебя есть выбор: получить пулю или умереть в таких муках, что и святым угодникам не снились. – Федько переложил пистоль из одной руки в другую. – Знаешь, что это?

– Нет.

– Тебе и не надо знать. Главное, почувствовал… цвырк!..

Приводить в исполнение озвученные угрозы он не спешил, из чего можно было вывести, что допрос пленника еще не окончен. Вадим не протестовал: пусть спрашивает.

– Где ты прячешься, кто тебе помогает?

Дудки! Аннеке я тебе не выдам и Серафима тоже.

– Живу за городом. Нашел избу брошенную в Опалихе, там и приткнулся. Никто мне не помогает.

Федько цвыркнул громче обычного, не поверив, и навел на Вадима зрачок пистоля.

– За брехню наказывают. Без обид.

Вадим сжался в ожидании потока злой энергии, но тут в дверь номера постучали. Тук, тук-тук-тук, тук. Горничные так не стучат. Федько сделал резкое движение – глянул через плечо и замешкался.

Если не сейчас, то когда же? Вадим оттолкнулся ногами от батареи и, не поднимаясь, снизу вверх кинулся на вражину. Он рассчитывал свалить его, хряпнуть баклушкой об ножку стола и, оглушенного, разоружить. Не тут-то было! Верткий Федько избежал удара, а Вадим сам приложился обо что-то жесткое, да так, что перед глазами радуга засияла. И вдогон сызнова накатила дурнота, дыхалку сдавило спазмом. Это выведенный из себя Федько врезал из пистоля.

Тук, тук-тук-тук, тук. Стук в дверь сделался слабее, но это потому, что Вадим уже почти лишился чувств, мало что слышал и еще меньше соображал. Секунд пять-десять, и обещанная мучительная погибель не заставила бы себя ждать. Но Федько либо сознательно отложил казнь, либо не имел права долее игнорировать того, кто к нему пришел. Он пнул Вадима и, решив, что в ближайшие минуты тот не будет способен ни на какие действия, ушел в коридорчик.

Вадим лежал ничком, зарывшись носом в ковровый ворс, и дышал с перерывами. Слух мало-помалу возвращался к нему. Щелк! – это Федько отворил дверь. Сейчас он заговорит с пришедшим, надо внимательно слушать…

Однако вместо слов из коридорчика прянул резкий хлопок, а потом тяжко шумнуло – так падает человек. Шаги, шуршание… Кого-то волоком втащили в комнату. На короткое время повисла тишина. Вадим ощутил прикосновение к спине. Проклятущая слабость! Полжизни бы отдал за возможность перевернуться, открыть глаза и посмотреть, кто это там, над ним.

В пальцы его правой руки вложили рифленую сталь. Топ-топ-топ – шаги отдалились. Щелк! – закрылась дверь номера. Лишь тогда Вадим смог разодрать слипшиеся веки. Кто это лежит рядом? Федько. Излом бледных губ, остекленелые белки выкачены, над мясистым носом – дыра. Мертв… Пистоля при нем нет.

Вадим перевел взгляд на вещь, которую безотчетно стискивал в руке. Пятизарядный бельгийский «Баярд» с навинченным на дуло цилиндриком. Как же, читали!.. Прибор для бесшумной и беспламенной стрельбы, разработка, кажется, инженера Максима, того, что изобрел станковый пулемет. Вот почему выстрел прозвучал так, будто всего лишь прокололи детский резиновый шарик.