Охота на инспектора

Улов выбрасывать Алешка не стал, распихал его по карманам и отправился вернуть Дедуле лоток. И заодно похвастаться добычей. Шурика с Князьком Алешка категорически отправил домой. Потому что Шурик, даже сидя на берегу, ухитрился промочить и ноги, и штаны. Алешка его напутствовал:

– Маме не говори, а то на нее опять мигрень нападет. Поменяй носки и штаны. Все понял? Шагайте оба-два.

– Ну че? – спросил Дедуля Алешку с интересом. – Намыл на гармошку? – Заглянул в лоток. – Не густо, однако.

Алешка вывернул карманы. Пробки дед выбросил сразу, ключик вернул Алешке, монетки «определил» на подоконник, а подковке шибко обрадовался.

– Подоришь ее мне? На счастье. Ладная подковка, не простая.

– Только маленькая, – посетовал Алешка. – Как игрушечная.

– Да ты че, Лексей! Она ж волшебная! С козлиного копыта.

– Да вы че? – в свою очередь изумился Алешка. – У вас тут козлов куют, что ли?

– Да это не мы, это домовые бесхозные.

– Домовые? – обрадовался Алешка – большой специалист по отлову привидений и прочей нечисти. – Они на козлах скачут? По ночам? В подвале?

– Ну! Ты нешто не знал? А еще городской. В барском доме их полно, как мышей в амбаре. Маленькие такие, лохматенькие. Со всей округи собрались. Смекаешь?

– Врубился! – У Алешки даже пятки от восторга зачесались – хоть сейчас беги в подвал, с лохматенькими домовыми пообщаться. – Я так и знал! В этом подвале все время кто-то шебуршит.

– А то! Дом-то к тому подходящий. – Дедуля уселся поудобнее, достал свою трубку и густо задымил. – Энтот дом, его ведь новые хозяева на развалинах выстроили. Старый в войну дотла разорили, остались от него одни подвалы. Огромадные. Старый барин в них свои запасы держал – вина всякие, в бочках, в бутылках, со всего свету их собирал. Конечное дело, мужички подвалы почистили. Но, сдается мне, не до конца. Однако не в том дело. А дело в том, что на старом пожарище да на развалинах нельзя новый дом становить. Особенно ежели в нем подпол сохранился. В таком дому, в подвале, со всей округи неприютные домовые собираются.

– Это что за фишка? Неприютные?..

– Сам ты, Лексей, фишка! Неприютные – это которые без своего жилья остались. Оне оттого злые и вредные. И живут себе ровно колхозом. Мышей разводят, шебуршат по ночам. А в лунную ночь на козлах катаются.

– Здорово! – сказал Алешка без тени недоверия в голосе. – Вот бы посмотреть-то! Вы их видели? На козлах?

– Ты что, Лексей! Их никто не видел. А кто увидит – три дня по-хорошему не проживет. Заикаться начнет или хромать на обе-две ноги. Смекаешь?

– Смекаю, – согласился Алешка, подумав: никто их не видел, а все о них знают.

– У нас ведь местность особая, колдовская. Недаром наша речка такая хитрая, и не зря она Тайнинкой зовется. – И Дедуля опять завел свою любимую сказку…

Но Алешка слушал ее уже без внимания – не терпелось забраться в подвал и посмотреть, как неприютные домовые на козлах катаются. В лунную ночь. Ради такого дела можно потом и позаикаться немного. И оба-два похромать…

– …Ить она по весне как ото льда вскрывается? – продолжал дед плести свою сказку. – Вскрывается только в ночь. В безлунную. И без шума. С вечера льдом стоит покрытая, а поутру – глядь – весь лед уже сошел, солнышко по вольной воде лучами играет…

Дед говорил все медленнее и тише. Делал между фразами все более долгие остановки. А потом вдруг всхрапнул и уронил голову на грудь.

Алешка вернулся на реку. Она текла по-старому, тихо и неспешно. Вот только рыболова в красном комбинезоне на ее берегу уже не было. И товара никакого в ее русле не наблюдалось.

Алешка присел на прибрежный камень и задумался. Река скрывает какую-то тайну. Какой-то «командир» в шляпе хочет зачем-то пустить ее по другому руслу. А потом что-то черпать. Одна загадка за другую прячется. Одна тайна другую скрывает. Да еще в подвале неприютные домовые на козлах катаются. Где уж тут разобраться…

А тут по привольным далям разнесся звон колокольчика. Прибежал на реку Шурик.

– Леш, мама обедать зовет. Побежали. А то у нее мигрень наступит.

Алешке очень не хотелось уходить с реки, здорово она его приворожила. Своими тайнами, наверное. Но мигрень…

– А к ужину папа приедет, – радостно пыхтел на бегу Шурик. – Что-нибудь привезет.

Алешка стрельнул в него шкодливым глазом:

– А если не привезет? Расстроишься?

– Привезет! – Шурик перешел на шаг: дорожка уже взбиралась в горку.

– Отдышись, – посоветовал Алешка, – а то мама заволнуется. И за мигрень схватится.

В конце березовой аллеи они услышали звонкий голос мамы Корзинкиной, кричащей с террасы:

– Мальчики! Мыть руки! Переодеваться к столу!

Алешка переодеваться к столу не стал: не во что ему было переодеваться. Он так и сказал тете Лилии. И как ни странно, ей это тоже понравилось:

– Хорошая аристократическая привычка – путешествовать налегке.

Мне кажется, что если бы у Алешки вдруг за столом забурчало в животе, мама Корзинкина и тут бы восхитилась:

– Хорошая аристократическая привычка – активно переваривать пищу, поступившую в желудок.