Охота на лисицу (СИ)

Однако даже это страшное обстоятельство не особо помогло черным в битве. Небольшой отряд лисов смог пробраться в тыл врага, и хоть многие получили хлыстом по спине, но основную возложенную на них миссию они выполнили — убили погонщиков рабов и освободители крестьян. Ривийские крестьяне являли собой жалкое зрелище: истощенные тяжким трудом, оголодавшие, в изодранных лохмотьях… Но их покрасневшие от пыли глаза горели огнем. Они просили королеву взять их с собой на войну с Нильфгаардом, позволить им идти под знаменами лириской армии с оружием в руках и мстить за боль и унижения. Рейнард попытался образумить королеву, утверждая, что для того, чтобы их снарядить и обучить, нужно отдать целое состояние. Но Мэва была непреклонна. Она согласилась принять в свои ряды новых рекрутов, обмундировать и обучить их. Изможденные, нищие крестьяне приняли решение королевы с огромной благодарностью. Они не могли дождаться, когда выйдут на бой со своими мучителями.

Войска Мэвы достигли Карлобага, небольшого городка, знавшего лучшие времена.

— У нильфгаардцев там сильный гарнизон, — сообщили разведчики после вылазки, — и они подготовились к осаде. Запаслись провиантом, пригнали боевые машины…

— Мы можем взять этот город… — сказал Рейнард. — Но не обойдется без потерь… Больших потерь.

— Бляха-муха, Рейнард! — возразила Лиса, обращая на себя удивленный взгляд графа. — Что за обалденная логика? Этот город мы брать не будем… Тех мы тоже освобождать не будем… Потери большие… Тра-та-та… Ля-ля-ля… — возмущалась девушка, активно махая руками и хвостом. — Ты что думаешь, что мы дойдем да замка в Ривии, возьмем его и все? Все остальные нильфгаардцы такие: а ну раз они взяли основной город, то нам пора уходить… Что война выиграется одной главной победой? Ты такой молодец у нас, конечно!

— Лисенок, Лисенок, ну тише-тише, — успокаивал разбойницу Гаскон, пытаясь самому не смеяться с реплик рыжей. Возмущенный граф пыхтел и краснел в сторонке. Мэва не знала, как ей реагировать: Лиса была права — некоторые предложения Рейнарда и правда казались абсурдными и не уместными, но он выполнял свой долг — предупреждал о возможных потерях и промахах в стратегии.

— Может, наши потери и будут большими, — сказала Мэва, вынимая меч, — но я позабочусь о том, чтобы нильфгаардцы потеряли куда больше людей. Прикажи солдатам готовиться к атаке.

Вскоре лирийцы направились к городу — и, будто в ответ ритму их шагов, зазвучали армейские барабаны. Нильфгаардцы готовились к обороне. Едва лирийцы подошли к стенам Карлобага, их встретил град стрел и арбалетных болтов. Нильфгаардцы явно дали понять, что не собираются сдавать город без битвы. Но если они думали, что это отобьет у Мэвы охоту к штурму и заставит лирийцев отступить… их ждало горькое разочарование. Тем более, что вскоре врагам ударили в спину находившиеся в городке лисы, что прятались в доках и заключали подпольные сделки с местными ремесленниками. Однако и черные оказались не так просты. Они и впрямь были отлично подготовлены: у них были особые крюки, чтобы сталкивать лестницы со стен, и длинные копья, которыми они сверху разили врага. Королева смогла пробиться в город только с четвертой попытки, однако ей пришлось ступать по телам собственных солдат.

Мэва была в полевом госпитале. Лиса, сражавшаяся рядом с королевой, получила стрелу в плечо, и хоть эта настырная девчонка, надломив черенок, продолжала бой до самого конца, но ей нужна была медицинская помощь, потому королева сама решила проследить за тем, что девушка ее получит, потому как в поле зрения не попал кобелиный князь, который точно бы отчитал и, наверняка, сам бы отнес девушку к медикам. Лиса держалась стойко, но, когда фельдшер дернул наконечник из плоти разбойницы, Мэва заметила дорожки слез на щеках девушки, пусть она и не проронила ни слова, не дернулась и не издала ни звука — ей было адски больно. Рядом оказался Уэверт, который с особой нежностью и заботой отнесся к ранению своего босса и друга. Он крепко сжимал ладошку Лисы, когда медик приступил к обработке и бинтовке раны. Королева хотела уже оставить своего покалеченного советника, когда к ней подошел другой — Рейнард принес новости.

— Ваше Величество… К вам делегация местных жителей! Они хотят с вами поговорить!

Мэва вышла из палатки. Перед ней стояли десятки горожан… И мужчина, закованный в кандалы. Он был жестоко избит, из рассеченного лба у него текла кровь. Это оказался местный кузнец, Тодор, который работал на нильфгаардцев: ковал им оружие и доспехи. Только толпа не вся поддерживала обвинения против кузнеца — многие вспоминали его заслуги и благодарили за когда-то оказанную помощь, а потому просили помиловать помощника врага. Мэва отвернулась, чтобы спокойно подумать, и увидела тела солдат перед палаткой. Если бы не Тодор, их могло быть меньше… Ее размышления прервали две фигуры, появившиеся из палатки: Уэверт и Лиса, которую эльф бережно поддерживал от падения и лишнего использования перевязанной больной руки.