Охота на мух. Вновь распятый

— Отец рассказывал? — загорелся Сарвар услышать подробности.

— Нет! Он со мной на такие темы не беседует.

Сарвар опять обиделся, решив, что Илья скрывает от него подробности.

— Ладно! — опять зло сказал он. — Прибавь шагу, а то в школу опоздаем…

Возле школы они, не сговариваясь, незаметно разошлись в разные стороны. Илья, сами ноги понесли, отправился к поджидавшей его Вале, а Сарвар, заметив это, незаметно и тихо отстал.

И тут же его настиг Никита.

— Привет, Мамед! — хлопнул он его по плечу.

— Я — Сарвар! — обиделся опять Сарвар. — Мог бы и запомнить. Пора уже.

— Не лезь в бутылку! — рассмеялся Никита. — Знаешь же, что шучу. «Сарвар» — не рифмуется. Если только: «Сарвар — божий дар!»

— Ты что, тоже стихи пишешь? — удивился Сарвар.

— А кто еще пишет? — сразу напрягся Никита, в городе появились стихами написанные листовки против советской власти, и он тоже получил задание выследить автора, «писаку».

— Илюша! — выдал друга Сарвар и вздрогнул, обнаружив в себе способность к предательству, раньше за собой он такого не замечал.

— Примем к сведению! — обрадовался провокатор. — Я вижу, ты уже не особенно жалуешь полукровку? Правильно делаешь, примыкай к нам.

— К кому это? — поинтересовался Сарвар.

— У нас хорошая компания: Игорь, я, Мешади, Арсен…

— Арсен тоже в вашей компании? — удивился Сарвар.

— Конечно! — тоже удивился вопросу Никита. — Почему ему и не быть?

Арсен был самым странным юношей в их классе. Он начал бриться чуть ли не с пятого класса, выделяясь среди тощих мальчишек своим рано повзрослевшим видом и феноменальной богатырской силой, причем силой своей совершенно не пользовался. Даже Мешади-макака мог над ним безнаказанно издеваться.

Сарвар задумался над предложением Никиты. Он не привык принимать скоропалительные решения, потому ответил уклончиво:

— Хорошо! Я подумаю!

— Одно условие! — предупредил его Никита.

— Какое? — нахмурился Сарвар, вспомнив об отце.

— Не дружить с евреями!

— Но Илюша — не еврей! — опешил Сарвар.

— Институт Розенберга определил: если один из родителей отца или один из родителей матери еврей, то и их дети тоже — евреи!

— Но по европейским законам он — русский! — возразил Сарвар. — И по русским тоже, его бабушка крестила! — опять выдал он тайну друга.

Никита тут же решил включить это в свой отчет, но ни одна черточка не дрогнула на его лице.

— Мы не христиане! — заявил он. — Знаешь, национал-социалисты считают…

— Это в Германии социал-националисты? — перепутал Сарвар.

— Да! — поморщился Никита. — В этом вопросе мы с ними сходимся. Мы также считаем, что евреев следует всех выселить на Мадагаскар.

— Где это? — спросил Сарвар. — В Африке?

— В Африке! — подтвердил Никита. — Хотя я лично всех бы их уничтожил.

— Но Илюша только с одной стороны еврей, — упрямился Сарвар, — а с другой — столбовой дворянин, и твои предки у него в холуях ходили.

— Подумай! — не стал больше пререкаться Никита. — Либо с нами, либо с ним! Как отец? Устроился на работу?

— Устроился! — вздохнул тяжело Сарвар. — В том же институте, где и работал, только не старшим научным сотрудником, а вахтером. И, представь себе, доволен!

— Будешь довольным! — тоже вздохнул Никита. — Их вообще на работу не берут, требуют прописку, а прописку не дают, пока не устроишься на работу. Заколдованный круг получается. А потом, за нарушение паспортного режима опять за колючую проволоку. Наверное, за прописку взятку дал.

Он почти что отгадал, только взятку дала Соня, расплатившись с начальником паспортного стола своим прекрасным телом. Но на работу отца Сарвара взяли безо всякой взятки. Там его помнили и ценили.

— Откуда у него деньги на взятку? — возразил Сарвар.

— Вот ты и выясни! — посоветовал Никита.

Сарвар удивленно посмотрел на Никиту. А тот засмеялся.

— Аврал, Сарвар! — хлопнул он опять по плечу. — Свистать всех наверх!

И подмигнул лукаво, как будто все знал, что творится на душе у Сарвара.

22

Страсть брала Игоря иногда просто «за горло». В такие минуты он был готов отправиться на «парапет» и договориться с первой же попавшейся проституткой. Останавливало лишь то; что жребий венерической болезни падал одинаково и на избранных. Краем уха Игорь слышал невеселую историю, что приключилась с братом одноклассницы Игоря, с сыном самого помощника Тагирова, он заразился сифилисом. Трагедия в семье. Этот случай и отрезвил Игоря, и отучил от «парапета».

Можно было понять, с какой благодарностью он принял любовь Варвары, вернее, ее тело. Ему и в голову не могло прийти, что мать просто заставила Варю с ним жить, пообещав хорошо заплатить. Иногда, когда он полностью растворялся в ней, ему даже приходила в голову шальная мысль жениться на Варваре, но наутро уже он гнал ее прочь от себя, прекрасно зная, что мать встанет «на дыбы», да и отец вряд ли одобрит этот брак, хотя в глубине своей души он чувствовал, что ему трудно будет найти женщину более нежную и заботливую.