Охота на мух. Вновь распятый

В тот день, вернувшись из школы, Игорь заранее радовался желанным ласкам Варвары. Но дома он застал только мать. Елена Владимировна покормила его обедом, он молча взглянул на нее, но она отвела глаза. Игорь сразу понял, что что-то случилось.

— Где Варвара? — спросил он прямо.

— Она уволилась! — пряча глаза, ответила мать.

— Как это так, «уволилась»? — удивился Игорь.

Он настолько привык считать Варвару неотъемлемой частью своей семьи, что даже возможность ее увольнения считал нелепостью.

— Она вольный человек! — взяла себя в руки мать. — Хочет — работает у нас, не хочет — увольняется. Потребовала выплатить ей жалованье, я выплатила, отдала ей паспорт. По-моему, у нее хахаль какой-то появился.

Игорь покраснел, смутился и вышел из кухни. Елена Владимировна тонко нанесла и рассчитала удар.

Ночью Игорь долго не мог уснуть. Ворочался, ворочался, а сна «ни в одном глазу». Нежное тело Вари, ее поцелуи и ласки, все проплывало перед ним воочию, так ощутимо, что Игорь пылал от жгучего желания. И проснулся он рано, что дало ему подслушать разговор отца с матерью.

Отец, очевидно, только что приехал, был чем-то необычайно возбужден, а в таком состоянии он находился дома впервые, что и заинтересовало Игоря. Возбужденный и возмущенный голос отца гремел в квартире, как «иерихонская труба», только стен не разрушал и не сокрушал. Игорь сразу забыл про сон, про то, что первый урок — последняя контрольная по математике. Вскочил с постели и как был в одних трусах, подкрался и неслышно проскользнул к двери гостиной, откуда и раздавался громоподобный голос отца.

Комиссар тяжело ходил по комнате, задевал стулья, переставлял их и говорил, говорил не переставая:

«Нет, ты только подумай! Эта „тихоня“ спуталась с Джебраиловым. Этот стареющий красавчик уже до служанок докатился. Вот от кого она забеременела. Дура! Я хорошо понимаю, зачем это понадобилось старшему майору, наверняка он сделал ее своим агентом в моей квартире, завербовал, одним словом. Хорошо еще, что я дома не держу секретных бумаг никаких… Доигралась, девочка!»

«Да что случилось?» — спросила Елена Владимировна в полной растерянности, ничего не понимая из сказанного мужем, хотя одни и те же фразы повторялись уже в третий раз в разных, правда, вариациях.

«То и случилось!» — опять послышался грохот упавшего стула.

«Что ты не можешь позабыть Варвару? — недоумевала Елена Владимировна. — Я ей дала возможность уйти из нашего дома, между прочим, по твоей просьбе, что тебе еще нужно? Почему ты не можешь успокоиться?»

«Зато она успокоилась! — мрачно сразу переменил тон комиссар. — Джебраилов ее задушил, когда она явилась к нему сообщить о беременности».

«Что?» — страшно вскрикнула Елена Владимировна, словно своими руками подготовила это убийство, да так оно и было, по сути дела говоря.

«Что слышишь! — грубо сказал комиссар. — Да тебя, мать, что-то туго стало доходить. Неужели я так не ясно говорю?»

Игорь стоял чуть дыша, опасаясь, что услышат стук его сердца, так оно в бешеном ритме рвалось из груди. А мысли хаотично препарировали услышанное:

«Варя — любовница Джебраилова? — думал судорожно Игорь. — Беременна от него… Ушла от меня к нему… А он задушил ее… Галиматья какая-то! Варвара из дому отлучалась только лишь на базар да в гастроном… ну, еще в булочную. У нее и времени не было… Джебраилова видел пару раз: красивый, но наглый… пес! Завербовал Варвару… Но тогда он знает, что между нами было… А вдруг она по его заданию легла со мной?.. Нет, не может быть… Врет отец!»

И он, не выдержав бури, овладевшей его душой, ворвался в гостиную.

— Врешь, отец! — заорал он, вытаращив безумные глаза. — Не могла она быть любовницей Джебраилова! Это от меня у нее ребенок!

Мать испуганно всплеснула руками и закрыла губы, чтобы не крикнуть, такой грозно-обличительный вид был у сына. Но комиссара истериками было невозможно испугать или даже смутить, и не такие он частенько видел в своем кабинете. Он привычно поэтому влепил и сыну такую тяжелую пощечину, что сбил его с ног на ковер.

— Это тебе за подслушивание у двери! — пояснил он назидательно. — Прекрати истерику! Баба!.. Подумаешь, переспал со служанкой, экая невидаль! — он обернулся к Елене Владимировне. — Небось, с твоей «легкой» руки?.. А ты, — обратился к сыну Викентий Петрович, — чтобы мысли даже такой не имел, что отец может врать. Я всю жизнь говорил, говорю и буду говорить одну только голую правду!.. Кстати, Джебраилов уже сознался в преступлении, могу показать тебе написанные его рукой признания. Они встречались по утрам, когда Варвара ходила на базар, два раза в неделю. Потом он отвозил ее домой, а расплачивался продуктами, а деньги, которые ей давала мать, она утаивала. Знаешь, какую сумму нашли у нее в вещах? Джебраилову нет смысла наговаривать на себя…