Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836)

Не ранее сего дня возмог я дать ответ на Ваше почтеннейшее обращение, поелику неизвестна мне была сия обвиняемая Анджела Паллони, коя в мой приход явилась совсем недавно, однако невзирая на то в истекшее время осведомился я о поведении сей сказанной Анджелы Паллони, и от соседей ее узнал о ней достоверно, что <…> она есть весьма дурная женщина, а в жилище ее беспрестанно текут и из него истекают потоки людей, предпочтительно ночами, почему и соседи ее временами не могут без опасения войти в свой собственный дом, поелику встречают на лестнице разных персон.

Между 2 и 3 октября дело дошло до допроса Анджелы Паллони, арестованной в своем жилище 27 сентября 1819 года:

Два года тому как скончался муж мой Джузеппе Фалькуччи <…> и порешила я переселиться в Рим в чаянии обрести там в живых моих родителей, теперь же и оба они скончались; и посему поступила я в услужение к синьоре маркизе <нрзб>, коя обитала на Корсо в Сгоревших Домах[223] и коей служила я разными работами четыре или пять месяцев, а ушла от нее поелику платила мало и не могла я жить этою платою, имея при мне дочь, и ныне живущую, и пошла в услужение к одному женатому перуджинцу <…>, и там пребывала восемь месяцев, после чего пошла служить на Капо ле Казе[224]к одному господину московиту, а имени его не ведаю, коему служила десять месяцев, после чего покинула это место потому как по болезни принуждена была лечиться в госпитале Сан-Джованни, где держали меня восемь дней[225], и оставшись без хозяина, принуждена была найти жилище, самое то, где была я арестована, и сняла я то жилище у синьора маркиза Уго <…>, по прошествии же двух месяцев в то время как я платила сказанному синьору деньги за аренду, приказал он мне съехать из того моего жилища, а ежели бы я съехать отказалась, то выбросил бы мои пожитки на улицу, и так выгнал он меня вон.

На вопрос, позволяла ли она кому-либо приходить в свое жилище, Анджела ответила, что приютила только одну подругу, чтобы помочь ей в трудную минуту, и молодую кузину – только на одну ночь. В ответ на следующий вопрос, не давала ли она поводов привлечь к себе внимание и не могло ли ее поведение вызвать скандал, она утверждала, что вела себя всегда очень благонравно и никому не мозолила глаза. На предъявленные обвинения она отвечала, что

<…> никогда не совершала преступлений, в каковых меня обвиняют, а те, кои меня обвиняют, суть злопыхатели. Посему полагаю, что не заслуживаю никакой кары, и паче того, за тридцать четыре года жизни первый еще раз повстречалась с правосудием.

20 октября была допрошена соседка Анджелы, добавившая некоторые подробности. Она сообщила, что знакома с обвиняемой около двух месяцев, а