Охота на оборотня

Рассыпанные вдоль всего Себерского Перелива на севере Неверры, они находились на довольно приличном расстоянии и друг от друга и, что самое важное, от человеческих городов. Высоко в полярном небе навстречу радужным всполохам северного сияния летали белые волки и в соседние поселения, и в дальние. Ни ледяные морены, оставшиеся с незапамятных времен, ни гигантские белые медведи, ни Сумеречный Лес не могли остановить небесного летуна. Другое дело, двуногих, тех, кто, к счастью, нуждается в земной опоре.

Люди… Жадные, прожорливые, ненасытные… Их маги, словно вечно голодные псы, готовые за краюху хлеба грызть друг другу глотки. А если поманить куском мяса? Откусят вместе с рукой, которая его держит. Именно от них аватары старались держаться подальше, волкам было, что прятать. Разумные сабли — одно из сокровищ эльфов-оборотней, которое человеческие колдуны называли «полезной магической вещицей». Кузнеца в поселениях чуть ли не обожествляли.

Еще бы, ведь именно он воочию видит во снах саму Созидательницу

Пресветлую! И Богиня подсказывает, кто из ею сотворенных уже достоин получить сабли. Валит из кузни дым, подвязав волосы ремешком, трудится до рассвета Говорящий с Богиней. Наутро толпятся обитатели поселения возле дома кузнеца, все ждут, всем интересно, чье имя будет сегодня произнесено. До тех пор аватар зовется щенком, волчонком, переярком, как угодно, но волком становится, только сделав первый шаг к совершеннолетию — в торжественный и долгожданный день получения сабель. Пресветлая чувствует руку, прикоснувшуюся к живому оружию, и подсказывает молодому волку подходящие имена. Часть сущности аватара и капля света Богини дают саблям разум, характер и волю, сливаясь в две новые Истинные Сущности. Клинки никогда не предадут хозяина, не потеряются, не сломаются и не затупятся. Их невозможно купить, обменять или украсть — отрубят чужаку руку, а то и голову. Забрать сабли можно только у мертвого аватара, но и они умирают вместе с хозяином, и тогда на месте Истинной Сущности образуется пустота. Пустота, которую можно чем-нибудь заполнить…

Чем-то полезным, выгодным…

— Алесса, я правда волновался. Лед вполне мог отрубить тебе руку, понимаешь? — мягкий голос раздался у самого ее уха. Вилль, как всегда, подошел незаметно.

— Но не отрубил… Лед?!

Черный кот потерся мохнатой головой об алессино предплечье.

— Лед и Пламя… Они ссами выбрали имена…

Эльф обошел диван и, присев на корточки, положил ей на колено левую руку. Правую он держал за спиной.

Обида сменилась удивлением, и это мгновенно отразилось на ее лице.

— Пообещай, что не будешь брать чужие вещи — это может быть опасно.

— Д-да, — отрешенно кивнула знахарка. Лед и Пламя… Он что, прочитал ее мысли?!

— И ты не будешь ходить по темноте в одиночку. Обещаешь?

— Да.

— И не станешь подмешивать снотворное мне в чай.

— Да.

— Вот и славно! Послушай, мне надо сходить в караулку. Ненадолго и, если хочешь, пойдем со мной. Я тебе расскажу про Теофана, а вечером — к Эртану. Договорились?

Караулка… Ненавидимая ранее коробочка-на-ножках приобрела вдруг некую притягательность, и Алесса с энтузиазмом кивнула.

— И еще, — Страж понизил голос, — я покажу тебе колдовскую книгу, которую нашел в тайнике…

А про себя добавил: «А ты мне расскажешь про этого абырыкоса.»

— Книгу?! Ага!

Хвала Саттаре, гроза миновала, так и не разразившись соленым ливнем. Эльф вынул руку из-за спины и вручил Алессе лопатку для блинов, а затем покорно склонил голову.

— Бей! Я знаю, тебе понравится!

— Дурашка!

«А он умеет печь блинчики? Мрр… Неплохо!»

ГЛАВА 9

Любопытство — не порок, а неотъемлемая часть характера кошачьего племени. Барабаня пальчиками по столу, Алесса прожигала взглядом грудь Стража, где под курткой пряталась от нее колдовская книга. А эльф словно дразнил ее нарочно: жевал неторопливо, каждую порцию прихлебывая сладким чаем. Госпожа Залесская решила временно сменить профессию лекаря на кухаря, и первый подопытный вкушал плоды поверхностного ознакомления с рецептами Марты.

— Ну как? — не вытерпела знахарка.

— Очень вкусно! — усердно закивал Вилль, делая очередной спасительный глоток. Картофель, мятый с тушеным мясом и специями, был и впрямь восхитителен. Если не обращать внимания на соль.

Они вышли, когда тени начали растворяться в подступающих сумерках.

Солнце закрыли вязкие, грязно-белые тучи, и в ауре города зазвенели тревожные нотки. И представилась Виллю ехидная рожа затейника, шутки ради подложившего в сапог мелкий гвоздь, да только гвоздик тот был вымазан ядом.

Домовой предпочел семенить рядом с Алессой, не отвлекая хозяина от осознания того, что произошло час назад. Он знал, что Вилль спустит на него собаку за опрометчиво подсунутые сабли, но это будет потом.

Симка ошибался: мысли Вилля, защищенные от назойливого кота щучьими стаями, текли совсем в ином направлении. Блеклый «фолиант» казался никчемной уликой, и все же аватар чувствовал, что пропустил нечто важное. Недоглядел, недопонял, не разгадал секрет хитрой книжицы. После Ярмарки приедут маги, но хватит ли доказательств?