Охота на оборотня

Жаворонок… Когда я его увидел, у него уже была семья. После рождения дочери его назначили послом в Рудный Мыс, ведь дети — это такая ценность для аватар. И, кхм, престиж, — Аэшур говорил негромко куда-то в сторону мишени с ножами, не обращая внимания на подобравшегося Вилля. — Знаете, Арвиэль, когда мы с друзьями собирались в Равенну, они мечтали вновь увидеть статуи Хранителей. Я надеялся отыскать брата.

Бокал жалобно хрустнул в руке аватара, с пальцев на скатерть побежала рубиновая жидкость — кровь и вино. Полукровка перевел на него взгляд, вопросительный и вызывающий одновременно. Вилль думал.

Нет смысла избавляться от полуэльфа, наверняка остальные южане осведомлены не меньше.

— Откуда вы знаете обо мне и что хотите? — Вилль расслабленно откинулся на спинку, стирая с ладони замерцавшую кровь тем самым полотенцем, вышитым для него малышкой Раддой. Мысленно усмехнулся, когда самозванец вытаращился на побелевшую сеточку порезов, ровно пес на лисий след. Еще бы стойку сделал и носом потянул. Значит, полукровка пытался спровоцировать дуэль, дабы выяснить боевые способности аватара. Интересно…

— Вас помнят те, кто был в том отряде с Императором, правда, не все знают, кто именно усыновил. Когда я вернулся из Ильмаррана, услышал о резне на Севере. В Имперской страже поговаривали о единственном выжившем, но имя я узнал не сразу. Еще дольше искал те… вас. Я прошу, чтобы вы и Тай-Линн поехали с нами в Равенну.

Вилль презрительно дернул уголком рта, начиная раздражаться. Они что, сговорились с Береном?

— Итак, вы меня нашли, пришли в мой дом и нагло вешаете лапшу на уши. Много и жжется. А теперь вон отсюда и молитесь, чтобы Пресветлая не поразила вас молнией за ложь.

— Не верю я ни в милость Пресветлой, ни в эльфийскую мудрость! — вскричал Аэшур, горячо хлопнув ладонями по столу. — Арвиэль, Саттара могла предупредить ваши поселки о нападении, но не стала помогать тем, кто утратил основную функцию. Так зачем обреченным чистота крови? После проклятия Саттара отвернулась от вас, и аватары-полукровки получили право на существование! Я — живое этому доказательство!

— Та-ак…

— Арвиэль, послушайте! Вы и Алесса обязаны поехать с нами! Легенда о Деве и Волке должна воскреснуть!

— Идите к шушелю! — Вилль не сдержался. Так вот чего хотят эти сумасшедшие! Заполучить живых идолов вместо каменных. А дальше? Память о Хранителях Равенны не истерлась, и кто пойдет следом за ожившей легендой? Фанатики? Сектанты? Мятежники?

— Прроклятье! Я искал брата, а нашел деревенского дурака! — рявкнул полукровка. В его голосе мелькнули рычащие нотки или только почудилось?

Аэшур ужом скользнул к мишени, легко увертываясь от метнувшихся к вороту рук, и, рывком выдернув нож, всадил себе в ладонь.

— Идиот! — Вилль осекся, зачарованно глядя в центр ладони с растопыренными пальцами. На пол падали капли, алые, с ртутным отливом, края сквозной раны стягивались по волокнам, нехотя.

— Намного медленней, чем у тебя, братишка, — тяжело выдохнул Аэшур. — Испытаешь меня Тай-Кхаэ' лисс?

* * *

Эльф дернул ушами, совсем как зверушка, стряхивая сброшенный на голову снег. Вскочил на ноги, вытянув шею, подозрительно разглядывая крышу. Ишицу успела зажмуриться, оставив узенькие любопытные щели, и он увидел только рыжую кошку с красными глазами. Снежной собаке была неинтересна безчувственная полунежить-полужить, и они с Мурчаной уже давно наблюдали за эльфом, лежа бок о бок на крыше пивоварни.

Ушастик провел рукой в пустоте, на полпяди не дотянувшись до бесформенного с виду сугроба, и скользнул обратно на поленницу, прижав к боку двух взъерошенных ворон.

Глупышка, и зачем пьет эту гадость? Кашляет, сплевывая после каждого глотка, и снова давится. Его чувства, прежде четкие, окончательно перепутались. Было много и вкусно. Недоверчивая радость, щедро присыпанная подозрением; разочарование в ком-то близком… Пожалуй, разочарований было два: большое, почти негодующее, и маленькое, понятливое и немножко стыдливое. Надежда, что третье не станет больше первого. А теперь… Кажется, она когда-то называла это кашей?

Водка? Из горла? Хорошо, что не теплая. Вилль представил себе лицо Темара, заставшего бывшего капитана с ополовиненной бутылкой в руке, и хрюкнул сквозь глоток. Брызнули слезы, и жидкость, напрочь отравив нюх, ринулась туманить мозг.

— И на кой ляд ввязался? — невнятно спросил ворону аватар, но птица смолчала, пригревшись между его боком и своей товаркой.

Нита, ради дочери готовая убить, соблазнить. Болот Лемиш поймал Радду за руку, когда та оживила котенка. Правда, оживила — не то слово. Некромантия — оборотная сторона целительства, и шестилетняя девочка сделала невероятное. Мурчана выросла, но однажды, запутавшись в лесах с удильными крючками, даже не мяукнула. Кошка не чувствовала боли.

Зря Болот надеялся, что тихоня-жена позволит увезти дочь. В коростене-месяце лед коварный…

«Я не топила, но и руки не подала», — сказала Ренита, смело глядя аватару в глаза. А ведь смогла бы. Ее мать-магичка была в числе штурмующих Академию в Ночь Алой Волны. Яблочко от яблоньки недалеко катится…