Охота на оборотня

Вилль во время схватки и напрыгался вдоволь и нарычался — показуха! Маленькая знахарка, описывая бой со стороны, захлебывалась от восторга и махала руками, козочкой скакала по комнате и натыкалась на мебель, а Вилль искренне ужасался: неужели схватка смотрелась так? Алессу пугали насупленные брови Стража, и она плюхалась рядом с ним: «Болит?» Тот энергично мотал головой, но очередную порцию вонючей обезболивающей мази получал все равно. «Так тебе и надо, болван!» — размышлял Вилль, пытаясь настроить себя на то, что лечение — это самое страшное на свете мучение.

С темнотой к Алессе прилетело смутное беспокойство. Кто знает, что ночью взбредет парню в голову? В тот же вечер она попыталась подмешать в отвар сонное зелье, но Вилль ее мигом раскусил и хмуро предложил отведать самой. Девушка понимала, почему эльф подозрительно обнюхивает любую жидкость на предмет снотворного — не хочет снова оказаться беспомощным. Другая особенность удивила ее несколько больше: каждый раз, когда она брала в руки тряпку, Страж вздрагивал и делал такое лицо, что ей невыносимо хотелось его пожалеть. Однажды Алесса все-таки набралась храбрости и рискнула задать мучивший ее вопрос.

— Вилль, а почему ты так испугался, когда я решила тебя усыпить? У меня не было иного выхода! Не на живую же шить!

— Понимаешь ли, все дело в амулете, — смущенно отозвался Вилль. — Он — посредник между Симкой и мной, некий ключ-связь. Он становится ключом только в моих руках, а я снял, болван! А как одеть, если спишь и ничего не чувствуешь? Потом, вероятно, надобность в нем исчезнет, но не сейчас.

Алесса смутилась — у нее появились некоторые неприятные подозрения.

— А что с тобой такое было? Ты метался, кричал, звал Симеона и…почему, если дом рушится, надо находиться внутри — это же бред какой-то!

— Ах, это. У домовых просто мироощущение другое. Они — хранители внутреннего пространства, защищают свой дом от злых сил. Можно пытаться ломать стены снаружи, тогда домовой будет подпирать их изнутри. А у Симки дом — это я. Мое тело — стены, а то, что внутри…, - эльф определенно замялся. — Люди называют это душой, а мы — Истинной Сущностью. Чувства, эмоции, желания, стремления, сомнения и страхи. Без кулона дверь в дом была заперта, и Симка не смог прийти мне на помощь. Он знает о моих страхах и всегда меня спасает.

— Драконы, да? Но они же давным-давно вымерли?

— Для кого как, — невесело усмехнулся эльф. — По мне, так очень даже живы…

Опустив глаза, знахарка потеребила кончик длинной косы.

— Значит… ты мог погибнуть из-за кулона и… из-за меня?

— Вряд ли! Только если бы ты меня все же съела!

Сам он, конечно, вовсе не был в этом так уж уверен — в подобные переделки Виллю еще не доводилось попадать. Он впервые оказался в своем ночном кошмаре совсем один, без верного защитника Симеона.

Повсюду — огонь, дым забивается в легкие, в воздухе кружат густые хлопья сажи. Куда идти? Он спотыкается о трупы, падает…

Невыносимая жара… Ледяная волна и пустынный туманный берег…

Мельница… Солнце бросает в него сноп раскаленных искр, и снова — дом… В конце-концов Вилль перестал понимать, трещат ли стены дома или лопается его собственная кожа. Вероятно, он бы сумел выбраться сам, но с равной вероятностью мог навсегда остаться внутри семейного склепа. Возле дома караулил огромный коричневый дракон, и сквозь бешеный рев пламени был отчетливо слышен скрежет его чешуи. Каждый раз, когда эльф, собрав остатки сил, вставал и открывал дверь, к дому вновь подкрадывалась злобная тварь, и огненная стена отшвыривала его назад. Кошмар закончился внезапно — дверь распахнулась сама, и знакомый голос настойчиво позвал: «Иди сюда!

Живо, ну!» И Вилль кое-как сумел собраться, дополз до порога и мешком вывалился на улицу.

Алессу он решил лишний раз не пугать. Девушка была довольна и счастлива, и увивалась вокруг него, как настоящая домашняя кошка.

Знахарка-оборотень еще побаивалась выходить на улицу, вдруг и впрямь посеребренным болтом проткнут? Слыша торопливый перестук каблучков по лестнице, Вилль, усмехаясь, откладывал книгу и ждал — он знал, что следом за Алессой к нему придут гости. В комнату, однако, знахарка вплывала неторопливо, грациозно покачивая бедрами, присаживалась на кровать и неизменно спрашивала: «Ну, как себя чувствует господин престижный капитан?» Через пару минут в дверь стучались, и Алесса всегда ворчала: «Ну вот, кого еще там принесло с попутным ветром!» Ветром заносило всех, кому не лень, и несчастная знахарка была вынуждена забросить лавку на попечение Марты и почти весь день торчать в комнатке на чердаке.

— Вилль, а на тебе все как на собаке заживает, да? — спросила как-то Алесса, натирая ему плечо обезболивающей мазью. — С утра намного хуже было!

— Да! — согласно кивнул домовой. Он всегда сидел у хозяина на коленях для моральной поддержки.

— Счастливый! — завистливо вздохнула знахарка. — Я бы такую пакость месяц затягивала… если бы вообще жива осталась!