Охота на охотника

— Дурак, — сказала рыжая с печалью. И целитель обиделся. А Димитрий согласился: как есть дурак. Впрочем, главное, что она ожила.

Заговорила.

И если ей мясо надо, Димитрий велит принести с кухни.

— Это шок, — целитель пощупал Лизаветин лоб, а Димитрий поймал себя на мысли, что ему до невозможности хочется надавать этому типчику по рукам.

Чтоб не тянулись, куда не просят.

А то ведь… ишь… вырядился… и не в форме, но в пиджачке клетчатом двубортном и с карманами. Шейный платок карминовый, рубашка лимонная. Кольца на пальцах поблескивают.

Красавчик.

— Я сейчас дам настойку…

Лизавета отчетливо вздрогнула и попросила:

— Не надо. Я… я сама успокоюсь. Без настойки… настоек… всяких, — она поежилась. — Она ведь… она…

— Погибла.

— Мне жаль.

— Мне нет, — Димитрий выразительно покосился на дверь, и целитель фыркнул, выражая глубину своего негодования. Впрочем, сочувствовать было некому. — Она собиралась тебя убить, понимаешь? И не только тебя… возможно, на ее совести те девушки.

Вздох.

И острые плечи.

— Холодно? — Димитрий накинул свой пиджак, вернее не совсем, чтобы свой, но достаточно разношенный, чтобы быть мягким. И вполне себе теплый. — Я здесь закончил. Дальше без меня справятся. Идем?

Он подал руку.

И рыжая приняла. Пальцы ее мелко дрожали. Она шла, не глядя перед собой, всецело доверившись, и лишь в покоях Димитрия словно очнулась ото сна, огляделась.

Вздохнула.

— Слухи пойдут, — сказала она с какой-то непонятной обреченностью.

— Пусть идут.

— Пусть, — рыжая позволила усадить себя в кресло, а вот пиджак не отдала, поэтому Димитрий просто накинул плед поверх. А она сняла туфли и забралась в кресло с ногами, укуталась в плед так, что лишь любопытный нос торчал. И рыжие прядки. — Я… я никого никогда не убивала. Я не хотела убивать. Просто, чтобы она замолчала… думала, если ей будет больно, она не сможет… не сосредоточится… я…

Больше книг на сайте — Knigoed.net

— Ты все сделала правильно.

— Нож взяла и…

— И хорошо, что взяла, — Димитрий провел рукой по всклоченным ее волосам. — И правильно. Я лучше ее похороню, чем тебя…

…только допросит сначала, благо, некромант передумал помирать, а стало быть, при толике везения Димитрий получит ответы на кое-какие вопросы…

Рыжая всхлипнула.

И разревелась.

Она плакала так искренне, самозабвенно, что Димитрий просто не смог остаться в стороне. Она была теплою и мягкой, и пахла башней, а еще немного кровью, но это временно.

И обнимать ее нравилось.

И то, как сама она прижимается к нему, будто ищет защиты. И вообще… и когда она все-таки успокоилась, Димитрий сказал:

— А отдохнуть тебе в самом деле не мешает.

Сонное заклятье, легкое, такое плетут для детей, легонько коснулось бледной кожи. Димитрий поднял девушку, на секунду задумался: совесть требовала отнести рыжую в ее покои, но здравый смысл подсказывал, что там будет не безопасно.

А потому…

Слухи?

Пускай попробуют. И на слухи управа найдется. А Димитрию будет спокойней.

…она ждала в парке.

Сидела.

Вставала. Начинала ходить по тропинке, впрочем, быстро останавливалась, будто устав. И вновь садилась на самый край изящной лавочки. Поставленная в тени розового куста та была почти незаметна со стороны.

Она ждала.

И терзалась, почти решалась уйти, однако продолжала цепляться за робкую надежду, что все будет иначе. Она…

— Хватит, — сказала она, ощутив присутствие за спиной. — С меня хватит… я не хочу больше.

Шеи коснулись холодные пальцы. И незнакомый — всегда-то он играл с нею — голос спросил:

— А с чего ты решила, будто твои желания что-то значат?

— Ни с чего, — она отстранилась. — Я… я разрываю договор.

— Это не в твоих силах.

— Я его не заключала!

— И что?

Ему нравилось играть с ней, глупой девочкой, которой позволили поверить, будто она что-то значит. А на деле…

— Ты все равно меня убьешь. Потом. Позже. Когда я стану не нужна, — она старалась говорить спокойно, но голос все равно предательски дрожал. — Тебе был нужен лишь мой дар, верно? Слушать. Искать… находить тех, кто…

Пальцы скользили по шее.

Вверх.

И вниз.

Они задержались возле уха, и дышать стало тяжело. Воздух сгустился, облепил ее, став плотным, как вода…

— Хватит, — попросила она, но ее вновь не услышали. Ему нравилось играть.

Всегда нравилось.

— Ты… ты хотел знать, что здесь происходит… и я знала… я рассказывала тебе обо всем… я не думала, зачем тебе это… зачем бредни Кульжицкой… или нелепая влюбленность той другой девочки… или… Цветана… я просто делала, что мне говорят.

— И умница.

Когда перед глазами потемнело, воздух вернулся, вернее ей позволили дышать. Пока. Она ведь была еще нужна.

— Я сумела приблизиться к нему… и… у меня получилось. Он даже меня запомнил!

— Какое достижение!

— Ты собираешься убить его… я не хочу в этом участвовать. Только не в этом!

Молчание.

— Я… я пришла сказать, что… ты можешь убить меня. Прямо здесь и сейчас, но… я больше не буду тебе помогать! Я не хочу… и не стану.

— Дурочка.

— Какая есть, — огрызнулась девушка. — Но ты… я не позволю больше запугивать меня. Я…