Охота на охотника

И он кивнул на «ППШ». А ведь и верно, не поспоришь – это все-таки не револьвер системы Нагана, который можно запросто таскать в кармане.

Видя, что я его понял, Зюмбюлев вышел из комнаты и сразу же вернулся, притащив с собой какой-то не особо широкий и чуть ли не домотканый половик серо-черных с синим оттенков. Далее он предложил мне завернуть автомат в него. Что характерно – он не попросил меня просто оставить оружие. Видимо, все-таки был не полный идиот, раз понимал, что не отдам…

Послушав его, я обмотал автомат половиком – подобным образом в старых фильмах разные злодеи-похитители обычно заворачивают в ковры предварительно вырубленных ударом по кумполу заложников или случайных свидетелей. В итоге данной операции в моих руках образовался более-менее аккуратный рулон, из которого не торчало наружу ничего лишнего. По ширине Зюмбюлев действительно угадал – половик совпал с длиной ППШ. А со стороны это должно было выглядеть как вполне нейтральный и безопасный сверток. Правда, трудно было представить, кому в этом городе и в это время могло вдруг приспичить шляться среди ночи со свернутым половиком под мышкой.

– До свидания, – попрощалась графиня с Зюмбюлевым по-болгарски, направляясь к выходу.

– Auf wiedersehen, Freund! – в свою очередь попрощался я с ним на истинно арийском и, решив немного выпендриться напоследок, добавил до кучи: – Kuni schilap kujanderbir janiktar bir olajun!

И пусть теперь ломает голову, пытаясь понять, что же такого я ему сказал и хорошо это или плохо!

Оставив слегка прибалдевшего от моего прощального заявления хозяина в сенях, мы с Катой спустились с крыльца, вышли из двора на улицу и сели в бричку, где нас терпеливо ждал усатый шкипер. Зюмбюлев из калитки так и не показался, по-моему, он и из дома не вышел. Как видно, решил, что его роль на этом закончена и деньги честно отработаны.

– Сядьте поглубже и, пожалуйста, не высовывайтесь наружу, – попросил Пиперков графиню.

Потом он велел извозчику трогать. Дорогу тот, судя по всему, знал заранее, небось они сюда как раз из порта и приехали. Копыта лошади зацокали по ночным улицам. Было тихо, хотя, судя по отдаленному шуму со стороны центра города, митинг, который мы давеча наблюдали на площади, стихийно продолжался.

По сторонам, в медленном темпе гужевого транспорта мощностью в одну лошадиную силу, проплывали каменные заборы и деревья. Окна домов по сторонам улиц были сплошь темными. Конечно, на дворе перевалило за три часа ночи – нормальным людям давным-давно спать пора. В некоторых дворах при приближении довольно шумной брички начинали гавкать цепные собаки, но дежурно и без всякого энтузиазма. И по-прежнему нигде не было видно ни встречного транспорта, ни запоздалых прохожих.

Лишь в одном месте, уже совсем недалеко от порта, ночную улицу потряс звенящий треск, сопровождавшийся неожиданно заметавшимся по заборам и стенам домов одиночным снопом света. А затем навстречу нам весело протарахтел, освещая себе путь единственной фарой, типично армейский мотоциклет BMW R75 немецкого производства. За рулем драндулета сидел очень довольный собой солдат болгарской армии в полной форме, включавшей, помимо прочего, перчатки с длинными раструбами краг, великоватую стальную каску кайзеровского образца и массивные очки-консервы на физиономии. На заднем сиденье и в коляске мотоциклета подпрыгивали на неровностях два каких-то юных штатских типа. И солдат, и оба его пассажира были вооружены маузеровскими карабинами, а на их рукавах были темные (ну явно красные) повязки. Не иначе, страдающие бессонницей активисты местного ревкома рванули на операцию. Прямо «Зеленый фургон» какой-то…

Ну да, если кто в такие ночи и не спит, то это точно какие-нибудь чекисты да разного рода ворье и прочие злыдни, за которыми они во все времена гоняются. При сближении с мотоциклом я уже было начал прикидывать, как быстрее извлечь автомат из глубин половика. Но, слава богу, на нашу бричку эта присвоившая себе власть в городе публика не обратила ни малейшего внимания и спокойно укатила дальше по своим делам, завоняв улицу выхлопами.