Охота на охотника

Покинув гавань, мы оказались в ночном море. Соленые ветра в зад не дули, особого волнения не было, брызги в физиономию летели весьма умеренно, и мотало наш кораблик тоже в пределах нормы. При этом с ходу оценить нашу максимальную скорость тоже было сложно. Однако мы все-таки не шли на шикарном лайнере «Кунард-Лайн» через Атлантику, и для подобных вычислений не надо было быть высоколобым профессором математики. Пересекать Черное море поперек, с выходом куда-нибудь к Синопу (а это, если по прямой, километров четыреста или около того), да еще в военное время, со всеми сопутствующими ему неприятными «сюрпризами» в виде мин, подводных лодок и самолетов, не стал бы даже полный идиот. А раз так, Пиперков, по элементарной логике, должен был направиться по кратчайшему расстоянию, вдоль берега, в направлении Босфора. По моим прикидкам, от Бургаса было лишь десяток километров до Созопла, километров через пятьдесят – Ахтопол, а за ним уже и турецкая граница. Извините, что считаю все расстояния в километрах, а не морских милях, но я человек, в общем, сугубо сухопутный и от моря далекий во всех отношениях. То есть, даже если пиперковское, условно флибустьерское, утлое корыто не выдавало более тридцати-сорока верст (не помню, сколько это в узлах) в час парадного хода, при движении строго вдоль болгарского побережья на юго-запад, часа через два-три мы по-любому должны были оказаться за вожделенной межой. Если, конечно, на этом тернистом пути не возникнет каких-нибудь траблов и форс-мажоров.

Огни Бургаса пропали за горизонтом. Берег сузился до тонкой полоски, почти неразличимой на фоне темной воды и ночного неба. Под булькающее тарахтение мотора и однообразное шлепанье волн о борта графиня прикрыла глаза и задремала (ну, или сделала вид, что дремлет) в полулежачем положении, а я отключался как-то временами. С одной стороны, качка способствовала погружению в сон, а с другой стороны, на воде было довольно прохладно, что, наоборот, не давало полноценно заснуть. Опять-таки, кто знал, какие у этих хмырей были реальные планы на нас и что у них вообще на уме? Вдруг, видя, что мы спим, они немедленно перейдут к обездвиживанию и шмону? Так что спать было никак нельзя. По моим подсчетам в таком монотонном движении прошло около часа, но при этом никто из здешней команды из рубки не выходил и на нос, где были мы, старался не лезть.

И все было тихо и спокойно, пока меня не выдернул из полусонного состояния возникший где-то в ночном небе, на грани слышимости, сдвоенный шум моторов. Без сомнения, это был самолет, причем летел он явно откуда-то с востока и в нашу сторону.

Мы с графиней встрепенулись. В рубке мгновенно погасили свет (все-таки не полные кретины!), но, судя по раздававшимся оттуда отдельным репликам, «отважная команда» была близка к панике.

Звук моторов быстро приблизился, темный силуэт мелькнул прямо над нашими головами и, вроде бы, начал набирать высоту и удаляться. А потом вдруг неожиданно стало светло. Море на несколько километров (или, если хотите, миль) вокруг осветилось мертвенным желтоватым светом.

Сверху, недалеко от «Буряты» медленно спускались на небольших парашютах два источника этого света – САБы, они же осветительные авиабомбы.

Гул самолета больше не удалялся, а скорее приближался. Нравилось мне это все меньше и меньше…

– Ложись! – выдала графиня единственно уместную в этой ситуации фразу. Правда, звучало это довольно идиотски – на палубе окопа не выроешь. В следующий миг Ката несильным, но решительным пинком повалила меня на палубу, после чего улеглась на бок рядом.

– Рдыт-ды-ды-ды-ды-дых! – услышал я, довольно туго понимая, что вообще происходит. Этот звук тут же перешел в противный дребезг бьющегося стекла. Самолет бил минимум из двух стволов, и пилот целился явно по корме нашей лоханки. Я подумал о том, что было бы, попади пуля в бочки, и мне стало нехорошо. Блин, ну это же полный кирдык – получился бы красивый взрыв, в стиле канлодки «Кореец» в гавани Чемульпо!

Пульсировавший двумя пулеметными вспышками в носу силуэт двухмоторного прямокрылого самолета с тупоносыми моторами воздушного охлаждения и мелькнувшими на нижней поверхности крыльев контурами пятиконечных звезд проскочил прямо над нами и пошел обратно, в восточном направлении. Бомбовых или торпедных подвесок под его фюзеляжем не просматривалось.

В этом «ночном госте» я безошибочно опознал А-20, он же «Бостон». Поставлявшийся нам в ту войну по ленд-лизу американский штурмовик, использовавшийся в СССР как бомбардировщик и торпедоносец. Без сомнения, нам «засвидетельствовал свое почтение» какой-то из минно-торпедных полков авиации Черноморского флота. Первый вестник народной власти, показавший этим болгарским контрабандистам, что советское командование имеет свой, свежий взгляд на проблему несанкционированного ночного судоходства в территориальных водах Болгарии. Действительно ведь, как выразился тот лысый урод в фильме «Водный мир»: разве кто-то сказал, что уже можно уходить?

На дурацкое счастье наших хозяев, САБы быстро погасли, и стало опять темно.