Охота на охотников

Лицо у Рогожкина суматошно дернулось, в глазах возникла досада - и надо же было ему остановиться! Нет бы проследовать с колонной дальше, а он - нет, проявил глупое благородство, пришел на выручку двум ментам... Тьфу! Правильно гласит библейская истина: содеявший добро подставляй спину для наказания. Чтобы плетями, веревками либо палками малость научили дурака жизни. И это - обязательно. "Ах, дурак ты, дурак!" - мысленно выругал он себя, вздохнул: делать было нечего - придется предъявлять документы.

Под плотную куртку к нему пробрался холод, пополз снизу вверх, достиг лопаток, Рогожкин снова вытер руки тряпкой - движение было машинальным, недоуменным, - спросил с легким сожалеющим вздохом, удивляясь вопросу, который решил задать милиционерам:

- А как же другие посты будут знать, что вы у меня проверили документы?

- Передадим по радиосвязи, - спокойно и сухо ответил капитан, - об этом не беспокойтесь.

Поерзав плечами - попытка избавиться от холода, забравшегося под куртку, успеха не принесла, - и погрустнев лицом, Рогожкин вновь пошел к своей фуре.

Да, действительно, лучше бы он не останавливался! Без напарников своих по колонне, без мрачноватого, скупого на язык Стефановича, без суетливого малютки с лягушачьими глазами Шушкевича, без небритого, колючего, как кактус, Рашпиля ему сделалось одиноко и печально. Ну будто бы он конец света почувствовал. В ушах что-то тревожно затенькало, голову сжала тупая боль.

- Ладно, предъявлю я вам документы, - пробормотал он со вздохом, не поворачивая головы - слышал, как совсем рядом скрипел снег под ногами капитана. Капитан, судя по всему, решил держать его на коротком поводке, и это ещё больше задевало Рогожкина: отчего же не верит ему капитан? Неужели его так часто обманывают водители-дальнобойщики? - Единственная моя просьба - проверьте как можно скорее документы и отпустите меня, - попросил Рогожкин.

- Ладно, - спокойно и глухо пообещал капитан.

- А то я и так от колонны здорово оторвался. Разборки теперь не миновать - старшой мне усы обязательно причешет. И лысину заодно. Чтобы не потела.

- Ладно, - вторично пообещал капитан.

Капитан оказался придирчив, он тщательно изучил каждую бумажку, едва ли не на зуб пробуя накладные, а потом потребовал, чтобы Рогожкин открыл фуру.

- Я же опаздываю, товарищ капитан, - с обидой воскликнул Рогожкин.

- Откройте, пожалуйста, фуру, - сухо, лишенным всяких чувств тоном потребовал капитан.

- Вы же документы проверили, расхождений груза с накладными у меня нет. - Рогожкин щелкнул пальцем по бумагам, которые держал в руках капитан. - А, товарищ капитан? Я же опаздываю!

- Откройте фуру, покажите груз и поезжайте себе на здоровье. Капитан был неумолим. Говорил он теперь повышенным тоном.

Сержант, среагировав на этот тон, стянул с плеча автомат, расслабленное лицо его подобралось и будто бы закаменело, глаза сжались, словно сержант уже заглянул в прорезь прицела и приготовился нажать на гашетку, появилось в его взгляде нечто такое, что заставило Рогожкина замолчать, он понял, что плетью обуха не перешибешь, и покорно побрел открывать фуру.

Снял два висячих замка, открыл внутренний запор, распахнул двери.

- Вот!

Капитан заглянул внутрь, одобрительно хмыкнул - оценил порядок, который царил внутри. Здесь, как в хорошей, тщательно прибранной квартире, все находилось на своих местах, не было грязи, мокрых сальных пятен, ничего не плавало в воздухе и не ездило по полу, все было закреплено. Половина фуры оказалась забита крупноформатными картонными ящиками с надписями "Панасоник" и "Сони". Груз богатый.

Капитан крякнул, по лицу его расползлась довольная улыбка.

- Ну, где здесь наркотики, где? - Рогожкин потыкал рукой в сухое, пахнущее свежей пластмассой внутреннее пространство фуры.

- Если бы наркотики возили кучей, как навоз, тогда видно было бы... Но наркотики не возят, как коровье дерьмо на поля. Согласитесь, господин... - капитан запнулся на секунду, глянул в бумагу, которую держал перед собой, - господин Рогожкин...

На щеках капитана напряглись желваки, он, взявшись, за коротенький удобный поручень, приваренный к изнаночной части двери, ловко забрался в фуру.

- Ну, какие тут могут быть наркотики, товарищ капитан? - Рогожкин продолжал досадовать на самого себя за то, что остановился, на этих въедливых милиционеров, совершенно не имеющих понятия о благодарности, на колонну, которая ушла вперед, хотя Стефанович мог бы его подождать... Глянул на часы. - Я, пожалуй, по рации с начальником колонны свяжусь, сказал он, - обо всем сообщу.

- Не надо, - жестко и громко воскликнул капитан, проворно выпрыгнул из фуры. - Никаких раций! И начальник этот ваш - обычный сообщник. Наркокурьер. Мы колонну проверим и без вашего предупреждения. Внезапно...