Охота на охотников

Когда боцмана арестовали, Егоров принял участие в судовом расследовании дела - команда решила узнать, кто же подставил боцмана, - и допытался-таки, что наркотик Сергею Михайловичу подсунул "внучек" - третий механик. Старшего механика на судах зовут "дедом", второго механика "сынком", третьего - "внучеком". Где-то "внучек" не сошелся с боцманом - то ли подушку с бабой не поделили, то ли взгляды по проблемам влияния улова трески в Белом море на добычу угля на Шпицбергене имели разные, то ли обнаружилось несогласие в любви к копченой бегемотине - в общем, что-то произошло, и "внучек", несмотря на диплом о высшем образовании, решил свести счеты с малограмотным боцманом самым подлым образом. Подложил ему в "тайничок" два пакетика с наркотиком и донес об этом куда надо...

Сейчас "внучека" уже нет на белом свете - приголубили, утешили душу неведомые лиходеи, а С Печки Бряк уже никогда не вернулся на море.

Принял С Печки Бряк своего бывшего подопечного в роскошном номере люкс - главном украшении одного из светлогорских пансионатов, если не считать Янтарного моря, как коренные жители здешние, курши, называют Балтику, внимательно выслушал рассказ о злоключениях Володьки Левченко, о том, как с ним расправились бандиты в милицейской форме, помрачнел, когда Егоров обратился с просьбой выяснить, кто кроется за парнями, напавшими на его напарника, но в просьбе не отказал. Лишь попросил:

- Дай мне четыре дня сроку. Через четыре дня приходи.

- Сколько мне денег приготовить за информацию? - спросил Егоров.

С Печки Бряк молча поднялся, достал из буфета, блистающего хрустальными стеклами, бутылку французского коньяка, рядом поставил вазу с заморскими фруктами - бананами, киви и небольшим, уже порезанным на доли ананасом, глянув на Егорова, вопросительно поднял одну бровь.

- Подкрепиться чем-нибудь более существенным не хочешь? Это все баловство, - он стукнул ногтем о край вазы с фруктами, - слюни забугорья, которыми русское пузо не ублажишь, можно только раздразнить да жирную слюну вызвать... Хочешь копченого угорька? - Егоров сделал отрицательный жест, хозяин наклонил голову, будто бы вдавил что-то подбородком себе в плечо. Может, кусок мяса с кровью, а? У меня тут своя повариха, мигом зажарит. Стейк называется. Очень вкусная штука. Особенно когда на куске лопаются масляные пузыри, сам он пышет жаром, пыхтит, ворочается на тарелке и хочет побыстрее скакнуть в рот...

- Да нет, нет, Сергей Михалыч, уволь... Есть я не хочу, - Егоров, словно бы сдаваясь, поднял обе руки, - сыт я, спасибо. Коньячку с тобой немного хряпну - надеюсь, что привыкшие к сивухе гаишники не учуют его аромата...

- А если и учуют - тоже ничего страшного. Мне тогда скажи...

- Ладно, - Егоров благодарно кивнул, - заморской репой закушу, - он показал на ананас, - и буду очень доволен.

- Что ж, вольному воля. - С Печки Бряк взялся за бутылку "хеннесси", налил в фужер половину, потом во второй столько же. - Помнишь, как пили капитаны, когда приходили домой, в родной порт? В тот же Архангельск, а? Помнишь, что тогда творилось в ресторане?

Это Егоров помнил. Официанты, сервируя стол для капитанов, ставили рядом с тарелками два "предмета". Большой фужер и маленькую стопку. Большой фужер для минеральной воды, маленькую стопку - для водки. Капитаны, стосковавшиеся по берегу, по людям и ресторану, наливали в фужеры водку, а в маленькие стопочки минеральную воду, и пили...

- Еще я помню, в ресторанах всегда фикусы были... Много фикусов. И все до единого - в дырках.

- Ага, - добродушно подтвердил С Печки Бряк.

Ресторанные фикусы действительно всегда были в дырках, что ни растение, то решето - это капитаны гасили о листья сигареты.

На суровом, почти неподвижном лице бывшего боцмана родилась сожалеющая улыбка - он словно бы нырнул в то далекое время, - впрочем, тут же вынырнул обратно, посчитал, видать, что находиться там не имеет права слишком уж больно становится на душе. Поморщившись, он по-боцмански лихо выпил "хеннесси" - лучший в мире, как знал опытный Егоров, коньяк и вытер рукой рот. Произнес с сожалеющим видом:

- Ну вот...

- Ты все-таки скажи, Михалыч, сколько мне денег приготовить? попросил Егоров, с неудовольствием отметив, что в его голосе появились заискивающие нотки. - Не то ведь, сам понимаешь, чтобы собрать нужную сумму, нужно время.

Вместо ответа С Печки Бряк махнул рукой, посмотрел на Егорова тяжело, с плохо скрытой печалью и снова махнул рукой.

- Нисколько, - сказал он, - другому бы это стоило большой суммы, тебе - нет. - Бывший боцман снова налил в фужеры янтарного душистого коньяка. - Давай, Иван, выпьем за наше с тобой общее прошлое. Все-таки оно здорово греет нас в настоящем.

- Давай, - Егоров с удовольствием, со вкусом и смаком выпил, так же со вкусом и смаком закусил - он все умел делать привлекательно, вкусно, потянулся за долькой ананаса и, сладко почмокивая губами, сжевал её.

Похвалил южный растопыристый фрукт: