Охота на Сезанна

– Потому что три кабинетных министра приняли денежные пожертвования от «Рекрут». Это не то же самое, что купить акции. Министры подали в отставку, и премьер-министру пришлось последовать их примеру. Глава «Ниппон Телеграф энд Телефон» также оказался замешанным. Этого довольно?

– И ты, сукин сын, вышел из этого сухим?

– Прежде всего, черт возьми, я не глава японского правительства и не директор крупнейшей мировой компании. И я не принимал пожертвований, мне дали шанс купить тысячу акций, и я купил их. Все вполне законно.

– Что меня смущает, Алан, так это то, что ты оказался внутри всего этого, ты знал всех этих людей.

– Я же сказал, в этом нет ничего дурного.

Самюэльсон покачал головой:

– Ничего дурного, если люди правильные. А ты был знаком с «неправильными».

– Что ты имеешь в виду? – огрызнулся Пинкстер.

– То, что ты был связан с криминальными структурами. – Самюэльсон сел на ручку кресла, скрестив руки на груди. – Ты был связан с убийцами из якудзы.

– Якудза – это не мафия.

– Ну конечно. Они делают деньги весьма старомодным способом – убивают ради них. – Самюэльсон улыбнулся своей шутке.– Тебе знакомо имя Цусуми Исии?

– Исии очень богат. Он любит раннего Пикассо, хорошо играет в гольф.

– Еще бы он плохо играл, – фыркнул Терри Слоун. – У него четыре поля для гольфа.

– Что ты делал для него? – спросил Самюэльсон.

– Недавно японцы серьезно начали покупать искусство. Сначала это было искреннее желание обладать западной живописью, но вскоре они стали соревноваться между собой, приобретая самые дорогие картины. Я увидел, что можно покупать в Европе и Нью-Йорке, а продавать в Японии…

– Все это мы знаем, – перебил его Самюэльсон. – Поэтому ты создал «Пасифик Боул» и пришел к нам за деньгами.

Пинкстер промолчал. Отвернувшись от Самюэльсона, он что-то записал.

Тишину прервал Терри Слоун:

– Вы знакомы с Акио Саватой. Что вас связывает?

– Только дела, – ответил Пинкстер.

– Автомобили, недвижимость, проституция? Какие дела? – потребовал Самюэльсон.

– Вымогательство, подлоги? – добавил Терри Слоун.

– Савата богат, и я не спрашивал его о родословной или о том, как он нажил свое состояние. – Пинкстер отодвинулся от стола. – Он покупал картины, а остальное мне было не важно.

– Тогда откуда у нас проблемы? Савата один из самых богатых людей в Японии, и, насколько я понимаю, он ввязался в «Пасифик Боул» и должен уйму денег.

Пинкстер покачал головой:

– У нас нет контракта. Савата не подписывает контрактов.

– Как ты можешь вести дела без контракта? У тебя ведь что-то есть? Какое-нибудь письмо?

Пинкстер нанес на губы еще бальзама.

– Когда имеешь дело с Саватой, вы с ним разговариваете просто так, потом он описывает картину и говорит, что она ему нужна. И кланяется.

– Как? Кланяется? – Самюэльсон опять вскочил и засунул руки в карманы.

Пинкстер кивнул.

– Именно так.

– Он сказал, какая картина ему нужна? – спросил Терри Слоун.

– Мы с Акио Саватой говорили о картинах Жоржа Сёра. Их не очень много, и те, что находятся в частном владении, в Америке. Я знал, что интерес к нему растет, и Акио тоже знал. Время было подходящим – или так мы думали, по крайней мере, – и я сказал, что присмотрюсь, и как раз мне посчастливилось приобрести неплохой рисунок на аукционе Сотби в Нью-Йорке. Он стоил четыреста тысяч долларов. Я продал его Акио за полмиллиона. Потом один агент из Чикаго описал мне картину, которая бы прекрасно подошла Савате. Большое полотно, которое Сёра написал незадолго до смерти. – Пинкстер отвернулся от Самюэльсона и Слоуна– Я начал поиски, и вскоре из Парижа пришло известие, что осенью откроется большая выставка Сёра Чертовы французы никогда о нем не вспоминали, и вот на тебе. Агент удвоил цену до восьми миллионов, и я купил, пока цена не поднялась выше.

– Сколько заплатил Савата?

Пинкстер ответил не сразу, он снова что-то написал. Затем посмотрел на Самюэльсона.

– Он ничего не заплатил. Сказал, что цена слишком высока и что он собирается закрыть свои галереи.

– Он кланялся, черт возьми,– сказал Самюэльсон. – А ты говорил, это все равно что контракт.

Пинкстер как-то странно улыбнулся:

– Ты очень наивен, Бад. Савата поклонился, а это значило, что он хотел бы иметь Сёра. Это его ни к чему не обязывало.

– И ты знал об этом?

– Конечно. Это риск. Я получу то, что заплатил за Сёра, но мне потребуется время. – Пинкстер встал и посмотрел на Самюэльсона и Терри Слоуна. – Предлагаю вам внимательно выслушать то, что я вам сейчас скажу.

Самюэльсон вернулся к своему креслу. Терри Слоун подвинулся так, чтобы видеть лицо Пинкстера, и сказал:

– Небольшое напоминание, Алан. Все записывается.

– То, что я скажу, не займет много времени, и можете, черт возьми, все записывать.

Он сел на край стола и поглядел в окно, в темноту, опустившуюся на город.