Охота на сокола

В холле внезапно появился ещё один законник, в руках которого был зажат планшет. Протянув гаджет командиру подразделения, мужчина красноречиво посмотрел на Бена, и у него возникло дурное предчувствие, что на самом деле всё ещё хуже, чем ему кажется.

– Тэйдор Рафкинс, пришёл отчёт по Бенджамину Хоккинсу! – сообщил эйтор.

Несколько секунд офицер вчитывался в содержимое сводки, а потом поднял мрачный и пугающий взгляд на Бена.

– Невиновен, говоришь?!.. Многочисленные побеги из дома и ссоры с отцом! Год изоляции в психиатрической клинике за попытку убийства подростка! Да у нас тут социопат, ребята! Пакуйте его!

Руки Бену вывернули так резко и жёстко, что у него из глаз посыпались искры, даже несмотря на то, что неженкой он никогда не был и в драках умел держать удар.

Его голову наклонили вниз, чтобы кроме земли и собственных ног видеть что-либо ещё ему не удавалось, но даже несмотря на эти усилия, Бен успел кое-что разглядеть, когда его тащили на улицу: двери особняка вскрыли плазменным резаком; ворота, похоже, вынесли взрывчаткой точечного действия; а на улице перед домом из-за скопления патрульных флайеров и машин вообще свободного места не осталось.

Санитарный флайер тоже ещё не успел улететь. Помеченный особым знаком, он стоял с открытыми дверями, через которые беглый взгляд Бена успел вычленить чёрный пластиковый мешок, уложенный на носилки.

От мысли, что именно так ему приходится прощаться с отцом, потому что ничего другого больше не позволят, у Бенджамина запершило в горле, и дышать стало больно, практически невозможно. При всех обидах, разногласиях и ссорах Хьюз был, есть и будет для Бена отцом. Пусть и не таким, каким парень хотел бы его видеть!

И даже когда слова и поступки предка ранили больно и безжалостно, оставляя на сердце всё новые и новые шрамы, Бенджамин не желал ему смерти и по-своему даже любил!

Откуда-то слева послышался истеричный всхлип, реагируя на который Бен резко повернул голову, тут же получив болезненный тычок в бок.

– Убийца! – визгливо крикнула стоящая в окружении копов Ванесса, и у Бена сначала кольнуло в затылке, а потом волна гнева залила глаза пеленой ярости.

– Сука, это ты! Ты всё подстроила!..

Следующие слова Бенджамина, готовые сорваться с губ, захлебнулись в собственном хрипе, потому что руки ему вывернули так, что из-за боли в суставах только и осталось, что коротко и часто дышать.

Его грубо затолкнули в патрульный флайер, закрыв дверь и отрезав от мира, который уже никогда не станет для Бена таким, как был прежде. Хронометр судьбы вращался с неимоверной скоростью, безжалостно накручивая на шестерни событий жизнь Бенджамина. И он, никогда не веривший в существование бога как в высшую инстанцию справедливости, вдруг понял, что отчаянно взывает к небесам с совершенно нелепой просьбой – сделать так, чтобы всё происходящее оказалось просто дурным сном.

Но нет, сном это не было!

Реальность оказалась куда хуже, чем Бен себе её представлял. Это только в книгах и фильмах то, что с ним случилось, называлось интригующим словом «экшн», а со страниц и экранов виделось захватывающим приключением. В реальности во всём этом не было никакой романтики. А жернова правосудия оказались лишь бездушной машиной, которая переезжала любого, кто попадал под её колёса, невзирая на статус, заслуги в прошлом или юный возраст.

Молчаливым, похожим на андроидов офицерам планетарного контроля было наплевать на требования Бена разрешить ему сделать звонок. С каменно-непробиваемыми лицами они проволокли его через длинный коридор одного из участков округа в медлабораторию, откуда после забора крови забросили в крохотную, размером два на два метра камеру, единственным источником света в которой служило больше похожее на издевательство малюсенькое окошко под потолком.

Холодные стены и сортир в углу – вот и всё «богатое» убранство.

В какой-то миг Бенджамин подумал, что сойдёт с ума, если просидит на полу узкого замкнутого пространства ещё хотя бы час. Мысли не умещались в голове и затравленно бились в черепную коробку, чувствуя себя такими же заключёнными, как и их хозяин. Подстава вышла качественная.

Бен не сомневался, что Ванесса имеет к ней прямое отношение, вот только выстрелить в отца сама она бы просто не смогла. Не хватило бы ни хладнокровия, ни меткости. Эта дура кроме помады и пилки для ногтей отродясь в своих руках ничего не держала. За ней стоял кто-то матёрый и хитрый, вхожий в дом, продумавший всё до мелочей и сидящий в голове и сердце Ванессы настолько прочно, что ради него она готова была на всё.

Кто?

Бен судорожно перелистывал страницы своей памяти, пытаясь отыскать зацепку, но беда была в том, что в последнее время он слишком мало интересовался жизнью отца и его новыми друзьями, а тот, кто его убил, этим воспользовался.

Электромеханический замок камеры громко звякнул, и стоящий за отъехавшей дверью мужчина, равнодушно скользнув по Бену взглядом, громогласно изрёк:

– Бенджамин Хоккинс, на выход!