Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Джованни Джоаккино ди Пассано, эконом при дворе Луизы Савойской; посол в Лондоне в 1525, 1526–1527, 1528, 1530–1531, 1531–1532 гг.

Жан Бринон, канцлер Алансона, посол в Лондоне в 1525–1526 гг.

Габриэль де Грамон, епископ Тарба до 1534 г., с 1529 г. архиепископ Бордо, с 1532 г. епископ Пуатье, в 1527 г. посол в Лондоне, французский агент в Ватикане

Франсуа де ла Тур, виконт де Тюренн, посол в Лондоне в 1527 г.

Жан дю Белле, кардинал, до 1526 г. епископ Байонны, с 1532 г. епископ Парижа; посол в Лондоне в 1527–1529, 1530, 1531, 1533–1534 гг.

Габриэль де ла Гиш, посол в Лондоне в 1530–1531 гг., 1534 г.

Франсуа де Турнон, французский агент в Ватикане

Жан де Дентевиль, бальи Труа и сеньор де Полизи, посол в Лондоне в 1533, 1535, 1536 гг.

Франсуа де Дентевиль, старший брат Жана; епископ Осера с 1530 г., французский посол в Риме

Жорж де Сельве, епископ Лавора, друг Жана де Дентевиля

Жиль де ла Помрэ, посол в Лондоне в 1531–1532 гг., 1534 г.

Филипп Шабо, сеньор де Брион, адмирал Франции, посол в Лондоне в 1534 г.

Паламед Гонтье, секретарь короля Франциска I, помощник Филиппа Шабо в 1534 г.; посол в Лондоне в 1535 г.

Антуан де Кастельно, епископ Тарба с 1534 г., посол в Лондоне в 1535–1537 гг.

Ланселот де Карль, секретарь Антуана де Кастельно, поэт

Рим

Джулиано делла Ровере, папа Юлий II

Джованни ди Лоренцо де Медичи, папа Лев X

Адриан Флорисон Буйенс, папа Адриан VI

Джулио де Медичи, папа Климент VII

Алессандро Фарнезе, папа Павел III

Лоренцо Кампеджи, кардинал и папский легат

Родольфо Пио да Карпи, епископ Фаэнцы, папский нунций во Франции

Уберто Гамбара, папский протонотарий и нунций в Англии

Грегорио Казали, агент Генриха VIII в Риме

Пролог

В пятницу 19 мая 1536 года, как только рассвело, сэр Уильям Кингстон, констебль лондонского Тауэра, покинул свое жилище у восточной границы крепости и, обогнув с севера Белую башню, направился вдоль ее западной стены. Пройдя через ворота Колдхарбор, построенные в 1240 году Генрихом III как защитный рубеж на пути к королевским покоям, он наконец попал во внутренний двор. Подойдя к зданию, где содержалась королева, он поднялся по лестнице с южной стороны и прошел через недавно перестроенную приемную. Приблизившись к двери, ведущей во внутренние покои, он тихонько постучался¹.

Дверь открыла фрейлина, а за ней стояла хрупкая женщина лет тридцати пяти или тридцати шести, среднего роста, с темными блестящими глазами и длинной тонкой шеей – королева Анна Болейн, вторая жена короля Генриха VIII. Кингстон уже посещал ее в столь ранний час. Королева посылала за ним накануне в четверг после ночного бдения. С двух часов ночи, стоя на коленях, она горячо молилась вместе со своим альмонарием[2] Джоном Скипом. Уже зная о смертном приговоре, она призвала к себе Кингстона – стать свидетелем того, как она принимает Святое причастие и клянется, что не совершала тех чудовищных преступлений, в которых ее признали виновной: кровосмешения, четырехкратной супружеской измены и участия в заговоре с целью убийства супруга. Дважды поклявшись на Святом Писании в том, что она говорит истинную правду, Анна заявила, что она «честная женщина» и никогда не изменяла своему мужу. Она полагала, что ей суждено умереть в начале девятого утра – традиционное время казней. Готовясь взойти на эшафот, она провела ночь без сна в ожидании неизбежного².

Рвение Анны объяснялось еще и тем, что одна из приставленных к ней придворных дам, к которой она испытывала острую неприязнь,– возможно, это была ее тетка, леди Элизабет Болейн,– в четверг утром сообщила ей, что тот самый день настал. Это была жестокая ошибка. Ни дата, ни время еще не были определены³. Когда стало понятно, что казни не будет, Анна вновь погрузилась в мучительные раздумья. Снова послав за констеблем, она сказала ему: «Мистер Кингстон, я слышала, что не умру до полудня, и это печалит меня. Я думала, что к этому времени все уже будет кончено, и мои страдания останутся позади». Тогда она не знала, что смертный приговор еще не был утвержден Генрихом – он утвердил его только в четверг вечером, скрепив королевской печатью. В соответствии с этим документом Кингстону предписывалось «немедленно по получении соответствующего указа препроводить вышеозначенную Анну на Тауэр-грин[3] и отсечь голову вышеозначенной Анне, при этом ничто не должно быть упущено из виду»⁴.