Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Генрих отблагодарит Баттса, назначив ему жалованье 100 фунтов в год. Впрочем, сначала он отпраздновал выздоровление Анны тем, что поехал пострелять. Вообще же, судя по его образу жизни в Хансдоне, его страхи по поводу болезни Анны были не так сильны, как он писал о них в письмах к ней. По словам Хиниджа, в Хансдоне король «пребывал в веселом расположении духа», поскольку «с тех пор, как он здесь, никто из его окружения не заболел». Однако Хинидж поторопился. В письме, написанном тем же вечером, он наспех добавляет постскриптум: «Сегодня вечером, когда король уже лег спать, пришло известие о том, что господин Уильям Кэри отошел в мир иной». Как стало известно, четырьмя днями ранее Кэри решил навестить одно из своих поместий в Эссексе. Это стало трагической ошибкой, ибо там он заразился потливой горячкой¹².

В Хансдоне Генрих возобновил работу над «Королевской книгой». Тьюк поделился с Уолси рассказом о том, как поздно ночью король, «проходя мимо, заглянул ко мне в комнату и потом приходил еще несколько раз, чтобы посоветоваться по поводу своей книги и других происходивших в то время событий»¹³. Впоследствии Хинидж также отмечал, что короля стали беспокоить «головные боли» – очевидно, это было результатом его напряженной работы над сочинением¹⁴.

26 июня Генрих снова переехал, на этот раз в один из домов, принадлежавших Уолси,– загородный особняк Титтенхангер около Шенли в Хартфордшире¹⁵. Все это время эпидемия потливой горячки продолжала свирепствовать. Среди тех, кто переболел, были Брайан Тьюк (он едва не умер, несмотря на все меры предосторожности), Генри Норрис, сэр Томас Чейни и Юриан Бреретон, камергер личных покоев Генриха. Анна симпатизировала Юриану, и в 1530 году выезжала вместе с ним на охоту, однако популярная история о том, что она якобы назвала его именем свою комнатную собачку, не подтверждена доказательствами. Когда во время охоты борзые растерзали корову, Генриху пришлось заплатить владельцу 10 шиллингов за нанесенный ущерб. У Юриана был старший брат Уильям, состоявший на такой же должности, он был из тех, кого болезнь миновала¹⁶.

Не успели жертвы эпидемии упокоиться в холодных могилах, а охотники за легкой наживой уже жадно выискивали, чем можно поживиться. Фрэнсис Брайан был в числе первых бенефициаров после смерти Кэри. Возможно, по просьбе Анны он был снова принят на службу при дворе и занял место Кэри в личных покоях Генриха. Вскоре Брайан пополнил ряды ярых сторонников Анны, в числе которых уже были король и ее родственники. Джордж Болейн был назначен смотрителем поместья Больё и получил должность королевского надсмотрщика за охотничьими собаками¹⁷. В умении добиться привилегий и снискать милости Анне не было равных. Всего за несколько дней ей удалось заставить Генриха изменить свое мнение о том, как помочь овдовевшей Мэри Болейн. В очередном письме «своей возлюбленной», на этот раз на английском, он пишет:

Что касается дела Вашей сестры, я поручил Уолтеру Уолшу [еще одному камергеру личных покоев] написать милорду [сэру Томасу Болейну?] и изложить мое мнение, благодаря чему я надеюсь, что Ева не сумеет обмануть Адама. Ибо, что бы ни говорили, честь обязывает его принять участие в судьбе его родной дочери, находящейся теперь в крайних обстоятельствах¹⁸.

Смысл сказанного Генрихом не вполне понятен. Скорее всего, имеется в виду, что Мэри Болейн после смерти мужа хотела получить право опеки над своим несовершеннолетним сыном и возможность сохранить контроль над его наследством. Унаследовав феодальные владения в Эссексе, Гемпшире, Уилтшире и Бакингемшире, часть которых были «пожалованы короной» (как тогда говорилось), мальчик находился под опекой короля. Объяснить, почему отец Мэри не вмешался в это дело и не выкупил право на опеку, можно только скупостью, которой славился Томас Болейн.