Охота на сопках Маньчжурии

На моём пути это был первый пост воинства неведомого и грозного «Ху». Автоматика показала: по периметру вокруг интересующей меня группы прибрежных сараев, явно поделив район на сектора, сидело попарно не меньше десяти человек, но основная тусовка явно намечалась поблизости от сараев или даже внутри их.

Для разнообразия обезоружить и допросить кого-то из этой стоящей на стрёме парочки? А зачем? Всё равно у них в бестолковках одни сплошные суеверия…

Прокравшись на четвереньках как можно ближе, я подобрался к входу в фанзу. Если я и шумел, меня не слышали, поскольку, как я с удивлением обнаружил, двое вконец потерявших нюх наблюдателей внутри халупы разговаривали. Беседовали, конечно, вполголоса, но тем не менее это лишний раз указывало на полное отсутствие у них профессионализма…

При этом беседа велась на каком-то местно-местечковом диалекте, и явно перегревшийся с места в карьер «адаптер» переводил их речь с пятого на десятое, откровенно выхватывая из контекста отдельные знакомые слова. Попытка немного послушать этот разговор привела только к тому, что из словосочетаний типа «Yu» и «Tai guile» я узнал «ценную информацию» о том, что кто-то из этих двоих, судя по всему, явно не в восторге от здешних цен на рыбу. Большое спасибо за сообщение, ешьте сами, с волосами…

Здраво оценив «важность» подобных сведений, я решил, что слушать дальше смысла не было. А потому отклеился от стены фанзы и, стараясь шуметь как можно меньше, сделал решительный шаг в тёмный входной проём, держа лжебраунинг в руке.

Тонкая внутренняя стенка разделяла фанзу на две части или, если хотите, комнаты. В одной был пришедший в запустение каменный очаг с дымоходом и вмурованным железным котлом. А вот если двух сидевших за стенкой неизвестных и насторожили мои шаги, для каких-то разумных действий с их стороны было уже слишком поздно, поскольку с тыла они никого, кроме своих, категорически не ждали.

Оба обалдуя полулежали на потёртых циновках, да ещё и спиной ко мне, у дальней стены, наблюдая за соседней улицей через проём узкого окна. Поэтому их скоропостижная гибель от двух абсолютно бесшумных выстрелов из «Гипфа» была не видна и не слышна никому. Связи с другими такими же постами у них, судя по всему, не было никакой (кроме, разумеется, классического «побежать и доложить»), и это был плюс.

Ну что же, стало быть, один сектор наблюдения, как говорят у нас, зачищен и более не мог принести сюрпризов. А кроме того, из десяти гавриков, составлявших их «внешнее кольцо наблюдения», теперь осталось всего восемь. Что тоже есть гут.

Потом я в несколько приёмов спустился вдоль улицы ещё ниже и наконец затаился в удачно оказавшихся на моём пути кустах, метрах в трёхстах от интересующей меня группы сараев. Наибольшее количество «встречающих» концентрировалось в одном из трёх стоявших несколько в стороне от всех прочих подобных строений, когда-то возведённых в одну неровную линию явно по бабоёжкиному принципу «к реке задом, к суше передом».

Два сарая были одноэтажными, зато третий, самый длинный и дальний, отгрохали аж в два этажа (хотя за второй этаж здесь могли считать и какой-нибудь обширный переразмеренный чердак или, как говорили разные там парижские богемные господа, мансарду). Двери одноэтажных сараев были давно и предусмотрительно заперты снаружи на засовы и даже тронутые ржавчиной висячие замки.

А вот двухэтажный сарай имел два явно и намеренно не заблокированных выхода. Один, который я пока не видел, – к речному берегу, где в воде и на берегу гнили остатки нескольких джонок (или как здесь ещё называют все эти восточные варианты шаланд-фелюг с сильно задранными носом и кормой?), а второй (в виде закрытой, но не запертой широкой двери), в противоположном, хорошо просматривавшемся с моей позиции торце первого этажа – на сушу.

Сарай был построен всё в той же непередаваемой местной манере: относительно надёжные столбы по углам плюс стены из всякого говна и палок.

Вдоль боковых стен сарая торчали два ряда толстых потемневших деревянных подпорок-свай из оструганных брёвен, на которых держались края двускатной, крытой тростником или чем-то подобным (как я уже успел понять, черепица здесь удел людей весьма состоятельных) крыши, и расположенный слева, примерно посередине стены, не слишком широкий балкон (или архитекторы с соответствующими дипломами считают подобное «открытой галереей» либо какой-нибудь «верандой»?) с перилами и ветхого вида лестницей, дававшей доступ с этого самого балкона к невысокой и неширокой (издали она казалась практически квадратной) двери на второй этаж либо чердак. Кстати, эта самая боковая дверь на балконе второго этажа была открыта, и это выглядело прямо-таки «приглашением» в стиле «приходите тараканы, я вас чаем угощу». Ага, щас…

В общем, просидев в кустах больше часа, я, к удивлению своему, так и не увидел никаких перемещений вокруг и убедился, что в одноэтажных сараях действительно нет вообще никого, а вся движуха определённо будет происходить в самом большом из них.