Охота на Тени

– Осталось несколько часов, Лигия! Что делать? Теперь мы не сможем вызволить ее ночью! Ох, ее убьют!

– Спокойно. – Лигия, как и всегда, легко похлопала Семечку по сильной шее. – Веди себя тихо, не выдавай нас. Идем к площади. Сначала осмотримся, потом что-нибудь придумаем.

– Сюда. – Мальдо тронул лошадь и повел своих спутников к ближайшей развилке между домами.

Спустя несколько минут они выехали на центральную площадь. Площадь оказалась совсем небольшой, но набитой людьми, и народ все прибывал. Небывалое событие – казнь ведьмы – влекло сюда всех любопытных.

Сидя верхом на лошадях, Лигия, Бран и Мальдо без труда смогли рассмотреть все, что творилось на площади, поверх голов толпы. В самом центре несколько плотников заканчивали возводить помост для казни. Рядом в оцеплении стражников закованная в колодки стояла девушка. Рыжие волосы спутались, свалялись и были покрыты грязью, но среди них все еще можно было различить серебристую прядь. Некогда круглое веснушчатое улыбчивое лицо осунулось и носило следы страданий и насилия. Блеск озорных глаз потух. Согнувшись под тяжестью колодок, она устало и равнодушно взирала на своих мучителей и на готовящийся помост для казни. Окружавшие ее стражники не давали толпе приблизиться к ней, но никак не защищали от периодически летевших в нее камней и комьев грязи.

В первые мгновения у Брана закружилась голова от всего, что он увидел. Казалось, сам воздух был пропитан ненавистью и кровожадностью толпы. А ведь это были не солдаты и не разбойники, а простые крестьяне и крестьянки, пастухи и ремесленники. Даже дети с радостью выкрикивали: «Смерть ведьме!», стараясь не отставать от взрослых. Откуда в их сердцах появилось столько злобы?

Эта картина вдруг живо напомнила ему ту ночь в храме, когда он сидел в круге, а вокруг бились твари Нечистого, силясь добраться до него. Только теперь вместо них были люди. Они кричали, и в их криках послушник слышал рычание и звериные вопли чудовищ. В их лицах он видел скалящиеся морды. В каждом из них было отражение тварей Нечистого.

Лигия вовремя помогла Брану спуститься с лошади, иначе он мог упасть – руки и ноги вдруг перестали слушаться его. Увидев достаточно, Мальдо и Лигия спешились, чтобы не привлекать внимания, и расположились на краю площади.

Они что-то тихо обсуждали, Бран не в состоянии был уловить и нити разговора. Все мутилось у него перед глазами. С одной стороны площадь ограничивал единственный в округе каменный дом – дом старосты. По другую сторону высилась церковь. Белые стены храма тянулись ввысь, словно обращаясь к Отцу Небесному. Белые стены сияли чистым, непорочным светом среди этой обезумевшей от ненависти толпы.

Еле держась на ногах, спотыкаясь почти на каждом шагу, Бран побрел к этим белым стенам. В них единственных он мог найти защиту. За них единственных он мог держаться, чтобы не сойти с ума.

Бран и сам не заметил, как добрел до храма и вошел в широко распахнутые двери. И в то же мгновение будто незримая стена отгородила его от кровожадной толпы. Словно кокон набросили на храм, и сюда не проникали ни бранные крики, ни ненависть, царившая снаружи. Сразу будто стало легче дышать.

В храме никого не было, кроме старого пресвитера, расставлявшего свечи перед Образом. Бран приблизился к нему, и старик вздрогнул, порывисто обернулся:

– Ох, мальчик! Ты меня напугал. – Пресвитер приложил руку к груди, будто стараясь унять слишком быстрое от волнения сердцебиение.

– Напугал? – удивился Бран. С чего бы пресвитеру бояться чего-то в храме? – Простите.

– Ничего, – добродушно улыбнулся старик, хотя улыбка вышла усталой и вымученной. – Просто сейчас сюда не часто заходят. – Он вдруг нахмурился и пристально взглянул на Брана. – Надеюсь, ты пришел сюда с благими намерениями? Предупреждаю сразу, просить Отца Небесного доставить кому-то страдания и мучения, пусть даже Гестионар Овир, ни в коем случае нельзя.

– Что? – опешил Бран. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то может молиться о таком. – Нет!

– Вот и славно, – улыбнулся пресвитер и немного расслабился. – Помни, что Отец Небесный учит нас милосердию.

– Я это помню! – возмутился Бран. – Но все в этом городе, похоже, забыли о милосердии! Даже вы!

Пресвитер опустил глаза, отвернулся и снова занялся свечами у Образа.

– Я ни о чем не забыл, – обреченно отозвался он.

– Тогда почему каждый в этом городе полон ненависти? Они ведь собираются ее убить! Почему вы не остановите их? Вы же их пресвитер!

– Прости, мальчик, но я ничего не могу с этим поделать. – Руки старика дрогнули, и он выронил несколько свечей. – Наши старосты осудили эту девушку на смерть, и черный монах-странник дал свое согласие. Ты же знаешь, его слово последнее. К тому же… Как это ни прискорбно, но вина ее неоспорима…

– Чушь! – не выдержал Бран, и его голос эхом отразился от стен и свода, многократно пробежался по всему храму, словно желая придать большей убедительности словам мальчика. Послушник даже сам испугался, но на пресвитера это оказало должное влияние. – Это дьякон Швабриил так сказал? Он лжец! И трус!