Охота на ведьм. Все тайны Средневековья

В первые годы правления Кальвин расправлялся в основном с еретиками (правда, ведьмы часто попадали в ряды еретиков по воле судей), но когда с ними было покончено, «женевский папа» вспомнил о прочитанном давным-давно «Молоте ведьм». Только в 1545 году более двадцати ведьм сожгли на костре по обвинению в колдовстве, распространении болезней, неурожая и всего богомерзкого (если таковое находилось в насквозь пропитанном жесточайшим морализаторством городе). А в следующем 1546 году за неимением ведьм был осужден целый ряд представителей высших слоев, «сливок общества», то есть генеральный капитан и первый синдик, а также их приближенные и жены. Кальвинистский суд обвинил их в «участии в танцах», которые приспешники Кальвина рассматривали как ритуал вызова сатаны. Дело, правда, ограничилось суровым внушением и публичным покаянием. Но для нескольких женщин этот случай затем обернулся трагедией – он стал одним из доказательств причастности к колдовству, что в итоге привело к их сожжению.

Нечто похожее происходило и у протестантов других деноминаций, например у цвинглиан. Ульрих Цвингли проповедовал в Цюрихе, подражая Кальвину в стремлении к господству. Однако ему давали отпор и светские власти, и родоначальник анабаптизма Конрад Гребель. И каждый раз, когда ему это удавалось, Цвингли устраивал жестокие репрессии. Именно в ведовстве он обвинял анабаптистов или же мирские власти. Тут прослеживалась своя логика: на мужчин посягать было сложнее, и страдали жены его несчастных противников. На них вымещали злобу, а мужей заставляли за это еще и каяться.

Колесо Реформации катилось по Европе вместе с голодом, эпидемиями и войной, стремясь задавить человечество и человечность. Люди перестали доверять друг другу. В атмосфере ужаса происходила атомизация общества, человек становился изолированным индивидом, без корней и связей. Он отдалялся от семьи, коллег и даже единоверцев, погружаясь в одиночество. Такие люди-атомы станут первыми полноценными представителями буржуазии, основой демократии, которая и может существовать только в социуме равных в правах атомов.

На Руси сложилась несколько иная обстановка, и полномасштабной охоты на ведьм тут никогда не случалось.

В результате нарастающих противоречий на Великом соборе 1054 года произошел раскол христианства на две ветви – западную, католическую, с центром в Риме, и восточную, православную, с центром в Константинополе, тогда столице Восточной Римской империи. К тому моменту Западная Римская империя уже прекратила свое существование, а Восточная – Византия – еще стояла и претендовала на главенствующую роль.

Князь Владимир крестил Русь до этого раскола, но то, что после него киевское духовенство приняло православие, было вполне логично. Дело в том, что вся церковная верхушка в Киеве состояла из греков-византийцев, подчинявшихся Константинопольскому патриархату и следовавших прямым указаниям восточных иерархов.

На Руси христианство было принято не столько благодаря работе проповедников, сколько благодаря воле властителя – князя Владимира. Легенды гласят, что он серьезно подошел к вопросу выбора веры, выслушал представителей христианской, иудейской и мусульманской конфессий, а приняв христианство, проникся его пафосом настолько, что даже отменил смертную казнь. Как сказано в «Повести временных лет», вскоре к нему пришли священнослужители. «Почему не казнишь разбойников?» – спросили они. «Греха боюсь, – ответил князь. – Как говорил Господь: “Не убий… Не судите, да не судимы будете, прощайте, да прощены будете”». Святые отцы процитировали ему другой фрагмент священного писания – послание Павла: «“Начальник есть Божий слуга тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое”. Для того и поставлен Богом, чтобы различать добрых и злых», – добавили священники в конце. Владимир смертную казнь восстановил и первыми подверг ей не разбойников, а непокоренных магов – волхвов. Среди них были и ведьмы – женщины-кудесницы. В той же «Повести временных лет» от 1071 года мы встречаем первое упоминание об опасности ведьм и близкую к пафосу «Молота ведьм» боязнь женщин – носительниц греха: «Больше же всего через жен бесовские волхвования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же мужчину, потому и в наши дни много волхвуют женщины чародейством, и отравою, и иными бесовскими кознями».

И хотя европейских масштабов охота на ведьм здесь не достигла, однако сохранилось множество свидетельств местных борцов с ведовством. В 1204 году в городе Суздале власти сожгли неких «лихих баб», обвинив их в классическом злодеянии ведьм, – в том, что они устроили неурожай. В 1411 году (за сто лет до разгара охоты в Европе) двенадцать женщин, названных «жонками вещими», обвинили в том, что они наслали чуму на Псков, за что и сожгли.