Охота на вепря

Марцери ушел, а Жила, дождавшись когда шаги хозяина затихнут, поднял с пола холодного фазана. Слуга обтер его о край своего плаща, разломал и жадно откусил здоровенный кусок. Мясо оказалось нежное и необычайно вкусное. От удовольствия Жила замычал. Да, для его хозяина готовит лучший придворный повар, тот же что ублажает чрево самого императора Ригера. Жиле очень редко удавалось попробовать что-либо из его кулинарных шедевров, но сегодня… сегодня явно тот самый редкий счастливый случай, и Жила будет последним дураком, если его упустит.

Подручный Марцери поднял с пола поднос, положил на него фазана и поставил на стол. После этого он полез в один из шкафов и аккуратно, почти с трепетом, извлек оттуда початый бочонок с вином. Именно этим божественным нектаром и был наполнен тот графин, из которого Жила щедро поливал пылающую портьеру. Великолепное сардийское вино! Теперь уже будет практически невозможно определить сколько осталось внутри бочонка, а сколько погибло в адском огне. Жила обрадовался этому открытию и сразу до краев наполнил один из пузатых золотых кубков. Возвращения хозяина он не опасался. Старый маг будет занят половину ночи, а то и подольше.

Сделав один большой глоток, Жила подумал, что было бы совсем неплохо, кабы эта девка утопала отсюда на своих собственных ногах, и ему не пришлось бы на полный желудок тащить ее остывающий труп. Пускай выйдет себе из потайной калитки, сжимая в ручонке честно заработанное зелье для своего папаши, а через пару кварталов упадет в какую-нибудь сточную канаву и тихо отойдет в мир иной. Все чинно, мирно, спокойно. Хотя… чего себя обманывать?! Не бывать этакой удаче. Хозяин сейчас далеко не в лучшем состоянии, так что высосет милашку досуха. Э-хе-хе, ― Жила тяжело вздохнул и, не растеряв ни толики аппетита, впился своими кривыми почерневшими зубами в нежное сочное мясо.

Глава 19

Над землей еще клубился легкий утренний туман, а восходящее солнце едва-едва позолотило макушки самых высоких деревьев, когда к заставе, расположившейся на опушке Великого Юльского леса, подъехал небольшой отряд. Всего восемь всадников на рослых и мощных латойских жеребцах. Среди них было четыре рыцаря, два оруженосца, маг, судя по черной рясе из братства «Грозового неба», и еще один очень странный хомос: невысокого роста, с узкими раскосыми глазами и двумя тонкими слегка изогнутыми мечами, рукояти которых торчали из-за его плеч, будто обрубки крыльев у дохлой, поджаренной драконом горгульи. Именно этот путник и вызвал у имперских стражников наибольший интерес.

— Кто таков? Откуда? — здоровенный бородатый детина, очевидно старший заставы, уставился на низкорослого своими бесцветными рыбьими глазами.

Услышав эти вопросы, один из рыцарей резко развернул коня, дабы прийти на помощь своему спутнику, да только не успел. Низкорослый решил самостоятельно объясниться со стражниками:

— Я учитель фехтования. Зовут меня мастер Зига. Родом я из Жадо. Сейчас направляюсь в столицу, — с жутким акцентом прошепелявил обладатель двух странных клинков.

— Фех… чего? — не понял стражник и оглянулся на двух своих подручных, стоящих рядом.

— Сдается мне, это какое-то бранное слово, — угрюмо прогудел один из них.

— А о городе с таким чудным названием я и не слыхал никогда, — подписался второй.

— Угу, — согласился с обоими мнениями старший заставы и взгляд его мутных рыбьих глаз вновь перекочевал на всадника. Только на этот раз давешние подозрительность и недоверие переросли в нем в настоящую угрозу.

От такого поворота дел низкорослый путник весь напрягся. Правда, внешне это выглядело вовсе не как готовность немедленно ринуться в драку, а скорее напоминало извечное рыцарское высокомерие по отношению к простолюдинам. Вот только тут имелась одна небольшая проблемка: всадник не был рыцарем, так что подобное пренебрежительное отношение к трем вооруженным людям, тем более стражникам, грозило очень и очень нехорошими последствиями. Чем бы все закончилось, неизвестно, кабы в разговор не вмешался один из рыцарей:

— Фехтованием в Жадо именуют искусство боя на мечах. — Возглавлявший отряд воин в черных доспехах медленно, демонстрируя самые мирные намерения, подъехал к стражникам.

— На мечах? Правда что ли? — в голосе мужчины, с детства сроднившегося с оружием, появился первый проблеск уважения, который тут же потускнел и поблек, как только стражник оценил габариты заморского гостя. — Что-то мелковат ты для бойца. Небось папаша у тебя из гномов? — Это было сказано вовсе не для смеха, а скорее выяснения личности чужеземца, шастающего по дорогам империи. Хвала богам, у низкорослого мечника хватило мозгов, что бы это понять.

— Мой народ не очень высокого роста, — гордо ответствовал он. — Зато мы не проиграли ни одной войны.

Это заявление произвело должное впечатление. Огорошенные стражники даже не заметили, как по губам рыцаря в черном проскользнула ехидная ухмылка, однако он тут же опомнился, глянул в сторону быстро поднимающегося из-за горизонта светила, и тут же поспешил перейти к делу: