Охота на Волколака

– Ну да, – кивнула я. – Во-первых, пресловутые сорок пять рублей, найденные в руке первой жертвы. Именно такую сумму Борис Аркадьевич занял накануне у своего коллеги и клятвенно обещался отдать. А во-вторых, хотели бы просто убить, стукнули бы кулаком по голове, застрелили или ударили бы ножом и оставили умирать. А тут удушение. Долгая и требующая больших затрат сил процедура. Сначала добрались до Осипова, так как убийство произошло раньше. Денег не взяли, значит вещь больно ценная, не до мелочей. Осипов сдал сообщника. Пришли к Хвалёнову…

– Ежели искали тут, чего ж в комнате так прибрано?

Я пожала плечами.

– Возможно, вещь размерами велика, сразу в глаза бросается? Ну или Хвалёнов не стал ничего утаивать и либо отправил убийцу по третьему адресу, либо сразу все отдал. Впрочем, ему это, в любом случае, не помогло.

Пристав невесело хмыкнул.

– Иголку в стоге сена искать прикажите, Софья Алексеевна?

– Ну почему же иголку? Булавку с бусинкой. Нам известно, что человек, совершивший оба убийства, обладает недюжинной силой, раз с таким боровом справился, – кивнула я на покойного. – И ростом высоким, чуть выше Осипова. В первую очередь, необходимо обратить внимание на окружение Иглы. Хотя, я сомневаюсь. Не стал бы он о мужчине в твидовом костюме трепаться, если бы был замешан. Зону поиска придется расширить…

Договорить я не успела. Хлопнула входная дверь и в комнату ворвалась рыдающая навзрыд девица.

Небесное создание, на вид было воздушнее облака. Румяное личико. Небрежно собранные светлые волосы. Белый полушубок из песца. Красивое платье из замши. Ботиночки на каблуках, насколько мне известно с недавнего посещения обувного бутика, последний писк парижской моды.

Упав, во всем этом великолепии, на колени перед покойным, она спрятала лицо у него в ногах и запричитала:

– Боренька, свет мой! Ненаглядный! Горе ж то какое! На кого же ты меня оставил? Одну-одинешеньку!

Пристав, первым придя в себя, такого безобразия терпеть не стал. Взял несчастную за плечи. Грубо поднял.

– Потрудитесь объясниться, барышня, вы кто такая будете и как здесь оказались?

– Я… я… – всхлипывала она, все никак не в силах успокоиться. – Я Боренькина невеста.

– Невеста Бориса Аркадьевича Хвалёнова? – на всякий случай уточнила я. Девица, переводя испуганный взгляд с Ермакова на меня, кивнула. – Но насколько нам известно, он был женат…

– Ах, это… Супружница Бореньки совсем плоха, – утирая слезы беленьким платочком, сообщила «невеста». – Со дня на день отойдет в мир иной. Горе такое. Боренька просил потерпеть, переждать. Бог им не дал детишек. А мы так любим… любили друг друга. Это трепетное чувство, оно сильнее нас. Он не мог… понимаете? Не мог развестись, рассказать. Человек… умирает.

Ну, тут все ясно. Мало того, что репортер с ворами делишки имел, он, к тому же, оказался тот еще сказочник.

Мы с Гордеем понимающе переглянулись.

– Извольте представиться.

По всей видимости, пристава мало впечатлили горькие слезы красавицы. Губы, по обыкновению, строго поджал, брови нахмурил.

– Настасья Филипповна Олейникова я.

– Проживали вместе?

Она отрицательно качнула головой.

– Понимаете… Такие обстоятельства… Родня супружницы Бореньки без спросу наезжала в гости. Он оплачивал мне квартиру в доходном доме на Брюховской. Навещал часто.

– Виделись когда в последний раз? – уточнила я.

– Так вчерашним утром. Обещался к ночи быть. Я как чувствовала, что-то произошло. Не спала, сердце не на месте. С утреца сюда кинулась. Управляющего у входа встретила. Акакий Миронович и говорит… – она снова всхлипнула. – Говорит – нет его больше.

Слезы вернулись, а с ними безутешный плач.

– Как же я без него? Я не могу. Мне нельзя…

Понимая, в таком состоянии ее не допросить, я подошла к жалобно завывающей девице и приобняла за плечи.

– Настасья Филипповна, это сложно, но вам сейчас надо проявить душевную стойкость. Слезами горю не помочь. Я уверена, Борис Аркадьевич желал вам только хорошего…

Она уткнулась лицом мне в плечо.

– Вы не представляете каким он был. Мой Боренька… он как солнышко, освещал всю мою жизнь. А нынче… Кому я надобна?

– Мы с Гордеем Назаровичем обязательно отыщем его убийцу. И накажем по всей строгости, – погладила я ее по спине. – Если вы нам поможете.

– Убийцу? – тело под моей ладонью словно одеревенело. Девица медленно разогнулась, шумно выдохнула, приложила ладони к сердцу, отошла. – Бо-бо-бореньку убили? Боже святый, что же делается? Я-то, грешным делом, полагала сердце у него не выдержало. Встало. Да у кого только рука поднялась? Что за ирод проклятый? Что за нелюдь?

– Вот это нам и предстоит выяснить. Но, без вашей помощи, Настасья Филипповна, никак. Скажите, вы не знаете молодого господина, по имени Михаил Осипов? Поговаривают, он один из знакомцев вашего жениха.

Она, не раздумывая ни секунды, яростно замотала головой.

– Ах, пустое это все. Не знаю… Я никого не знаю.

И так страстно все это было сказано, что сразу закрались сомнения – а ну как врет? Но в лицо-то не предъявишь?

– Вы уверены? Возможно, Борис Аркадьевич что-то покупал давеча? Дорогую вещицу домой не приносил? Вам не показывал?