Охота на волков

Возможно, у каждого из нас должна быть свое деревенское детство, окуренное дымами печей, пропахшее телятами и свежеструганным брусом, окруженное хвойными лесами с обязательной рекой, грибными полянами и покосами, с болотами, на которых, собирая клюкву, запросто можно повстречать лешего, с малинниками, в которые частенько забредают косолапые. Это природные корни, и именно таковых большинство горожан начисто лишено. Только один-единственный раз в жизни Леонида возили к каким-то дальним родственникам в деревню, но однодневная поездка заняла в памяти плодороднейший из пластов. И, вспоминая под настроение мальчишечьи годы, Леонид вспоминал прежде всего эту поездку, картину разбросанной на холмах деревушки, шерстистый запах коров и аромат опилок. Бог его знает почему, но, отдаленная туманом лет, обыденная эта поездка грела душу по сию пору. Когда было пасмурно на сердце, когда в голову лезло смрадное и черное, он вызывал в памяти те добрые полуразмытые пейзажи, и становилось легче. Сегодня, впрочем, не помогало и это.

С самого начала день пошел скверно. Дурной и горячечный сон затянулся до одиннадцати, а потому не потянуло ни на зарядку, ни на утреннее обливание. Сняв с щеки пластырь, он увидел, что ранка нагнаивается. Пришлось все заново промывать и обеззараживать, а после глотать ненавистные антибиотики. Чепуха вышла и с пневматическим пистолетом. Это оказался «Дэйзи» — легонькая конструкция, вовсе не предназначенная для битья по голове. Крышечка пулеприемника была смята, и что-то там внутри явно приключилось, потому как клинило предохранитель и с нездоровым скрипом нажималась спусковая скоба. Да и баллон, похоже, выдохся. Иначе могло и впрямь серьезно зацепить. Стальные омедненные шарики, коими лупили такие игрушки, при свежей заправке запросто прошивали височную кость, а, впиваясь под кожу, вызывыали приступы несдерживаемых эмоций. Не стоило бы подобное оружие столь дорого, давно раскупил бы его российский народ. В целях как самозащиты, так и нападения. Да и он бы не отказался иметь такую пукалку под рукой. За пневматику статьи нет, в крайнем случае отберут и погрозят пальчиком. Увы, этот «Дэйзи» обещал кучу ремонтных хлопот, а последнего Леонид отнюдь не жаждал. Впрочем, еще раньше он приговорил трофей к судьбе схожей с судьбой кастета. Подобные игрушки лучше не держать подолгу на руках, и, разобрав пистолетик на части, он сбегал к мусорным бакам, в каждый забросив по порции деталюшек. Спасибо шапке, голова его осталась цела, хотя шишек он насчитал не менее четырех штук. На них он извел добрую треть одеколона. Затем позвонили из института и поторопили с заказом.

Разогрев паяльник, Леонид подсел к схемам и сходу спалил пару полевых транзисторов. Выпаивая их, отломил ножку операционника и чуть переусердствовал с нагревом. Тоненький слой фольги, не слишком уважающий высокую температуру, начал отслаиваться. Ругаясь на чем свет стоит, Леонид швырнул плату на стол и выскочил из квартиры. Дед Костяй, обряженный в ватные штаны и старенький домашний свитер, сидел на ступенях и расчесывал свою любимую кошку. И ничего такого он еще не сказал, только осведомился насчет настроения, но Леонид немедленно взъерепенился. Кончилось все глупейшей перепалкой. Дед Костяй, вторя всему пенсионному человечеству, бранил поколение молодых да ранних, — не оставаясь в долгу, Леонид тотчас припомнил «стремные» годы застоя, время показух и творимых исподтишка репрессий. Дед списал все на трудное послевоенное время и яростно высказался в защиту позабытых субботников, — Леонид, фыркая, назвал субботники блажью и ядовито указал на пример процветающей Германии, города которой бомбили не меньше Сталинграда, однако вот ведь парадокс! — сумели давным давно восстановить, раскрасив в самые радужные цвета. Спор, как и большинство споров, закончился ничем. Разошлись соседушки распаленные и красные. И тот, и другой хлопнули дверьми.

Сделав пару основательных глотков из бутыли с водкой, Леонид полюбовался испорченной платой и, растравив себя окончательно, полез под холодный душ. После стремительно отжался от пола и, частично загасив внутреннее пламя, присел в кресло напротив зеркала.

Сведенные брови, идиотский пластырь и жестковатая складка на лбу… Леонид усмехнулся. Это напоминало «Портрет Дориана Грея». Все «жутчее и жутчее». От вечера к вечеру…