Охота на волков

Затем взял вторую коробку, находящуюся в машине с Настиными покупками и поднялся в спальню на третий этаж. Настя сидела на большой кровати, по-турецки поджав ноги. На ней был черный прозрачный пеньюар. Огонь, который излучали ее глаза, говорил, что она тоже проснулась.

— Багаж прибыл! — я поставил на кресло Настину коробку. — Нас приглашают отобедать. Сбор у речки через пять минут.

Сотни бабочек летали над перекатом горной реки. Садясь на мокрые камни, они махали яркими крылышками, выбирая себе пару, а затем покорно подчинялись зову природы, демонстрируя эротическое лесное шоу. Погрузившись в таинство этого трепетного зрелища, я не заметил, как подошла Настя. Она была одета в белые шорты и футболку. Не проронив ни слова,  села рядом. Мы удобно расположились на деревянных стульях. Журчание горной реки…

Мы словно оказались в партере лесного театра, где, похоже, уже несколько дней подряд шла романтическая сцена любви. Я бы ее назвал «Рай земной» в постановке самого Господа Бога.

Спикировав с высоты, на руку Насти села бабочка. Немного отдышавшись, она растопырила крылышки, и вдруг на нее плюхнулась другая, проворно взгромоздясь.

Они ритмично завибрировали крылышками, сливаясь в экстазе. Настя подняла руку на уровне наших глаз, и мы как завороженные смотрели на лесное чудо. Вспышка и щелчок прервали это зрелище. Мы обернулись и увидели Галю с «Полароидом». Она протянула нам еще не проявившуюся фотографию и пригласила:

— Прошу к столу!

На большом блюде посреди стола лежал фаршированный таймень, украшенный ягодами, а на нем белым соусом было выведено: «Приятного аппетита!» Кроме этого, Галя подала к обеду куриный бульон с яйцом и зеленью, молодую, круглую, обжаренную картошку и овощной салат.

— Сплошные дары природы, — весело сказал я.

Пока мы обедали, Галя, хлопотавшая у стола, успела нам рассказать все местные новости. Мы узнали также, что рядом с заимкой располагается небольшой зверинец, в котором живет маленькая медведица Маша. Еще Галя сообщила, что вчера вернулся Сережа, который удачно поохотился, и у нас теперь много парного мяса. Затем она согласовала с нами меню на ужин, подала горячий ароматный чай и, пожелав нам приятного аппетита, ушла по своим делам.

Баловницу Машу всегда знакомили с гостями. Косолапо сбежав по деревянным ступенькам, она приблизилась к нашему столу. Ей было всего несколько месяцев, но острые когти на ее лапах говорили, что она зверь лесной и опасный. Маша встала и подняла лапу, словно приветствуя нас. Подошла Галя с открытой банкой сгущенного молока и спросила нас:

— Хотите покормить?

— Конечно! — Настя взяла банку.

Маша, вскрикивая от наслаждения, вылизала длинным языком лакомство прямо из Настиных рук. Мы с умилением наблюдали за этой картиной. Под предлогом, что мне нужно заняться машиной, я удалился. Меня интересовал кейс, лежавший на дне багажника.

Когда я поднялся наверх к заимке, то увидел, что багажник открыт. Я подошел и обнаружил, что он был пуст. Не было покупок и Настиного чемодана, оставались только две запаски. Сдвинув одну из них в сторону, я поднял коврик, а затем оргалитовую крышку. Кейс лежал на месте. Взглянув на его содержимое, я сразу почувствовал колоссальную энергию, исходящую оттуда. Разум включал воображение с такой скоростью, что у меня закружилась голова, и я захлопнул крышку кейса. Аккуратно поправил коврик и сдвинул на прежнее место запаску; извлек ключи из замка зажигания и поставил машину на сигнализацию.

Теперь «Тойота» была моим сейфом. Если кто-то попытается в нее проникнуть, она сразу оповестит меня сигналом.

Я закурил и решил осмотреться: что изменилось здесь за год моего отсутствия? Спустившись по тропинке, я обнаружил поляну, которая представляла собой импровизированную спортивную площадку. В центре ее на турнике атлетический парень ловко выполнял сложные упражнения. На нем была тельняшка и брюки защитного цвета. Из правой штанины вместо ботинка торчал деревянный протез.

«Значит, это Сергей, о котором мне говорили Михаил и Галя. Что ж, нужно познакомиться». — Я вышел из тени деревьев на освещенную солнцем поляну.

Парень спрыгнул на землю и, припав на деревянную культю, сделал поворот в триста шестьдесят градусов и нанес сокрушительный удар по «груше», набитой песком, которая висела рядом с турником. Удар был такой силы, что, окажись на месте «груши» чья-нибудь голова, если бы она не отлетела от туловища, то наверняка перестала бы думать навсегда.

Я подошел ближе, и наши взгляды встретились. В его глазах я прочел многое. Судьба не пощадила этого парня, сделав инвалидом, и он боролся за достойную свою жизнь. Ему не нужна была жалость, хотелось только справедливости; может быть, здесь, в центре Сихотэ-Алинской тайги, он искал ответы на свои вопросы.

Я улыбнулся и протянул ему руку:

— Андрей.

— Сергей, — ответил он, и мы обменялись рукопожатием.

— Слушай, классно это у тебя получается, — начал я разговор, кивнув на все еще раскачивающуюся «грушу».