Охота (СИ)

- Какой же ты бука! – воскликнула Наоми и бухнулась на стул с недовольным выражением на лице. – Я хожу по этим книжным катакомбам, ищу тебя, чтобы позвать посидеть с друзьями, а ты! Ты сидишь здесь словно книжный червь и ведешь себя как зануда!

Юки не знал, что ей сказать. Сказать, что он не хочет никого видеть? Это грубо, а он всё-таки не хотел Наоми обидеть... Сказать, что нужно заниматься? Но на это Наоми ответит, что он итак занимался все каникулы – куда же еще больше?! Наоми уезжала на летние каникулы, но вернулась две недели назад – раньше, чем кто-либо ожидал, и с тех пор словно поставила перед собой цель – не дать ему заскучать. Он тяжело вздохнул.

- Наоми, почему ты так беспокоишься об этом? – прямо спросил он.

- А почему бы и нет? – пожала плечами девушка, которую по праву считали первой красавицей «Масару-Мидзухара». – Мне нравится твое общество. И… И ко всему прочему я…

Наоми помрачнела и, помолчав, продолжила:

- Отец всё по командировкам, мать вечно занята на ТВ. Им не до меня. Вот они и отправили меня в школу раньше времени. Ты представляешь, каково мне? Я не динозавр, я хочу жить полной жизнью, общаться! Я думала ты мой друг, думала, что ты меня поддержишь…

Черт… – подумал Юки обреченно. В этот момент она могла бы растрогать кого угодно, даже Годзиллу. Юки помнил о том, что она встречалась с Акутагавой и плясала под его дудку, но уже давно простил её. Простил притворство и лживый поцелуй – на который она пошла ради Акутагавы. Все совершают ошибки, решил он, нельзя вечно винить людей – нужно уметь и прощать. И он простил Наоми… После внезапного отъезда Акутагавы, она не отдалилась от Юки, как бы стараясь подчеркнуть, что общалась с ним не из-за корысти.

- Хорошо, идём, – пробормотал Юки, захлопывая книгу.

- Отлично! – обрадовалась Наоми, и, когда они выходили из библиотеки, фамильярно взяла его под руку.

Несколько ребят – юношей и девушек – ожидали их в парке. Они расстелили под деревом плед, принесли корзинки с едой и портативный радиоприемник.

- А вот и мы! – еще издалека крикнула Наоми, ребята приветственно замахали руками. Она усадили Юки на самое лучшее место и пристроилась рядом, пододвинув ему корзинку: – Юки, угощайся, чего тут только нет!

Юки взял сэндвич и банку кока-колы, ему не хотелось есть, но если он откажется – Наоми его запилит.

- Смотрите, очередной автобус! – воскликнул один из юношей, показывая рукой в сторону школы. Юки оглянулся в указанном направлении и сквозь густую листву деревьев и паркового кустарника действительно увидел школьный автобус.

- Нда, народ возвращается, – весело сказала одна из девушек.

В последние дни летних каникул дети постепенно возвращались в «Масару-Мидзухара», по традиции приезжая в школу группами на автобусах, а не на автомобилях родителей. По мнению дирекции, это сбивало спесь с избалованных детей и помогало им понять, что такое коллектив. Юки помнил, как сам полгода назад так же ехал в школьном автобусе сюда, в «Масару-Мидзухара», и стоял у крыльца, слушая приветственную речь директора… Но на этот раз детей встречал не директор. Уже несколько дней вся школа обсуждала ужасную автомобильную аварию, в которую попал Садзабуро: он ехал из Киото по загородной дороге, не справился с управлением и его машина сорвалась с моста. В крайне тяжелом состоянии его госпитализировали.

- Кто-нибудь слышал, что там с Садзабуро? – спросил Юки.

- Говорят, что он в коме, – ответил кто-то из ребят. – У него, говорят, повреждения, не совместимые с жизнью и только техника держит его на этом свете. Впрочем, чего беспокоиться о взрослом, тем более, что этот взрослый – директор школы? Ха, чем меньше школьных директоров будет на этом свете – тем лучше!

- Ты придурок, – возразила Наоми рассержено. – Если Садзабуро умрёт, кто знает, не назначат ли на его место какого-нибудь козла, который так начнет руководить, что все взвоют? Ты хочешь, чтобы в «Масару-Мидзухара» появился новый директор и начал мутить воду?!

- Ну… нет… – промямлил пристыженный парень

- Вот и молчи тогда, – подытожила Наоми. – Лично я хочу, чтобы Садзабуро поправился.

Юки уже снова перестал прислушиваться к разговору. Кто-то сделал музыку на приемнике громче и песня модной американской соул-певицы полился из динамика.

Вечером он вернулся в комнату, которую когда-то делил с Акутагавой. Он не стал включать свет. Распахнув окно, он сел на подоконник – с тоской прислушиваясь к шелесту листьев в кронах деревьев. Его мысли скакали с предмета на предмет.