Охота в атомном аду

До другого берега, с его холмами и деревьями было довольно далеко, наверное, километра полтора. Ни хрена же себе, разлилось…

Берег успел густо зарасти болотной травой, высоченным камышом, а кое-где и ивняком. Метрах в пятидесяти левее меня, прямо в камышах стоял когда-то ушедший в воду и грязь по самые надгусеничные полки тёмный, с ржавыми пятнами танк Т-54. Повёрнутая немного влево башня танка упиралась в воду концом ствола. Ещё удивительнее было то, что прямо из воды, метрах в ста впереди первого танка, почти вертикально торчал из зеленовато-коричневой мути глубоко ушедший кормой на дно второй Т-54, со склонённой практически на самый лобовой лист длинной пушкой. Танки оказались здесь явно ещё до того, как вода разлилась и вокруг них вырос камыш. Очередные немые памятники первым дням последней войны…

А учитывая плотно закрытые башенные люки обоих танков, судьба их экипажей, похоже, была незавидна. Как подумаешь, что там, под бронёй, может таращиться в смотровую щель чей-то безглазый череп – сразу не по себе становится. Хотя, скорее всего, нет там никаких костей, особенно если танкистов убило или сожгло во время столь сильно изменившего окрестный рельеф атомного взрыва, который, похоже, был далеко не единственным…

В сумерках я сразу не допёр – а с чего здесь вообще танки? А потом присмотрелся и понял – наверное, пытались переправиться, и, скорее всего, не на платформах, а своим ходом.

Точнее сказать – неприятно поразился увиденному. Никогда раньше на видел, чтобы столь исполинское сооружение, как мост через реку, легло в воду точно набок. Конечно, в прошлые разы доводилось мне видеть мосты после различных обстрелов и бомбёжек, но там пролёты и быки обычно просто рушились вниз. А здесь…

Как я успел понять за свою жизнь, человек (даже если это какой-нибудь нобелевский лауреат семи пядей во лбу) далеко не всегда понимает, чего он, на свою голову, создаёт. И ядерное оружие по принципу «чем больше, тем лучше», – тому яркий пример…

В общем, конструкции бывшего железнодорожного моста лежали на боку посередине сильно расширившегося за эти годы речного русла. С моей стороны до ближнего края этого моста было целых метров триста, а другим, дальним концом, он до другого берега теперь и подавно не доставал. Это какая же мощность нужна, чтобы подломить мостовые быки?! Тут точно мегатонкой долбанули…

И, сдаётся мне, именно где-то здесь это их пресловутое «море» и начиналось. Хотя какое море – явное озеро…

Просто термоядерные бомбы вкупе с таянием снегов годичной ядерной зимы капитально изменили и рельеф местности, и сезонный режим водоёмов…

Так или иначе, перебраться на тот берег без переправочных средств было нереально. И тут, кстати, вопрос: а надо ли мне вообще было на ту сторону? Ведь там тоже явная пустота и ничего более. Хотя, если лягушки и птицы живут в здешней воде и возле неё, возможно, не всё так уж плохо…

Поэтому я пошёл вдоль берега дальше, стараясь внимательно смотреть под ноги и по сторонам.

И везде действительно было всё то же – остатки заросших осотом и берёзкой-вьюнком руин, редкие обломки давным-давно погибшей техники и ни малейших признаков живых людей.

Но через пару километров я увидел на поверхности этой то ли реки, то ли озера нечто, заставившее меня вновь достать бинокль.

Ух ты, здесь даже корабли обнаружились, а точнее – речные суда (настоящий, извините за тавтологию, «морской моряк» немедленно полезет в драку, если при нём назвать речную лоханку «кораблём»).

И вот они-то точно появились здесь значительно позднее. Пара неровно торчавших из воды, практически затопленных барж и аж четыре буксира (два из которых имели на носу характерные упоры, а значит, были «толкачами») не несли на себе никаких следов давнего высокотемпературного пожара, а были просто очень ржавыми и густо заляпанными птичьим помётом, с остатками облезшей краски и даже сохранившимися кое-где иллюминаторами. На борту одного из буксиров можно было рассмотреть название: «Речной-33»…

Если всё-таки всерьёз думать о переправе, мне бы в тот момент сгодилась простая лодка с вёслами, но здесь такого явно не водилось, а лезть ради поиска того, на чём можно переплыть эту вонючую лужу, через грязь и камыши на борт ржавых буксиров мне не хотелось. Тем более что два из них явно засосал придонный ил, поскольку в воду они ушли практически по верхнюю палубу. И я догадывался, что я там могу найти. Как говорил незабвенный гайдаевский Балбес – всё уже украдено до нас…

Но куда больше я поразился, увидев чуть в стороне, метрах в пятистах от прочего самотопного хозяйства, сильно выползшую носом на берег (видимо, раньше сей водоём был несколько шире) ржавую подводную лодку.

Судя по характерному, выдающемуся вперёд выступу в передней части угловатой рубки, лодка была дизель-электрической, проекта 633. Здоровая, угловатая, метров семьдесят в длину и метров шесть-семь в ширину…