Охота за Чашей Грааля

– Я ссориться с ней не собираюсь. Но быть великому пацану… все дело губить!

– Послушай, брат, – Андрей подошел к нему и спустился на одну ступеньку, – то, о чем ты думаешь: не по отчине и не по дедине.

– Ну и что? – И он тоже опустился на ступеньку, став вровень с братом. – Вспомни-ка, Андрей, московский князь Юрий Данилович разве не нарушил этот обычай? И что это ему дало?

– Не о том говоришь, брат! – Андрей застегнул шубу. Разгоряченный на кухонном сиденье, он начал остывать. – Поверь мне, доискаться ярлыка – это трата денег впустую. Вырастит законный наследник Дмитрий московский, ты че, воевать будешь с ним? А не боишься ли ты, что этим нарушишь клятву, данную нашим отцом Ивану?

Дмитрий ничего не сказал. Быстро сбежал по ступеням и, не прощаясь, оседлал коня и стрелой вылетел со двора. С укором посмотрев ему вслед, Андрей поднял ворот, ветер усиливался, и вернулся в хоромы.

Через несколько дней после этого разговора суздальских князей погода сильно поменялась. Тучи рассеялись, выглянуло солнышко. Хоть холод и не прошел, но, глядя на светило, всем казалось, что на улице стало гораздо теплее. В один из таких дней в опочивальню великому московскому князю Иоанну вбежал его старший сынок Дмитрий. Одет он был по-зимнему: в нагольной овечьей шубке. Расстегнутая на груди, она выдавала вязаную шерстяную поддевку. На голове – мохнатая шапка с поднятыми ушами. На ногах мягкие, оленьи сапоги. Шубка на поясе была опоясана ремнем, на котором болтались нож и колчан со стрелами, в руках – лук.

– Никак охотиться собрался, сынок? – встретил вопросом князь появление Дмитрия.

Князь Иоанн сидел в кресле у стола, перебирая какие-то бумаги.

– Я, князь, за тобой. Ты обещал мне съездить со мной на охоту. Обещал? – Дмитрий подступил к отцу, заглядывая ему в глаза.

– Обещал, – усмехнулся тот.

– Тогда… поехали! – Глазки Дмитрия загорелись.

Отец посмотрел на счастливое лицо сына и ему просто было жаль его обижать.

– Поехали! – Он поднялся. – Вели одежонку подать.

Энергия в Дмитрии била ключом. Он рвался вперед. Отец любовался, как уверенно сидел сын в седле, правил конем. «Воин!» – думал он, и на его лице появилась жалостливая улыбка. Вот и любимый лес, где княжич частенько охотился. В глубину леса ехать было без надобности. Глухари, видать, тоже соскучились по солнцу, сидели на ветках гроздьями.

– Князь, – Дмитрий подъехал к отцу, – выбирай!

Тот вновь посмотрел на сына. Глазенки Дмитрия так и горели, а сам, казалось, вот-вот выпрыгнет из шубейки. Иоанн прицелился, спустил тетеву.

– Мимо! – почему-то радостно воскликнул сынок.

– А ну ты пробуй! – Отец продолжал улыбаться.

Сын тщательно прицелился. Стрела запела, и одна из птиц кубарем полетела вниз.

– Есть! Есть! – прыгал в седле Дмитрий.

Видно, как глухари склонили головы: интересно, что их собрат там, внизу, делает.

Князь достает вторую стрелу. И опять мимо. Стреляет Дмитрий в цель. Князь загорается. Чувствует неудобство перед сыном. Видно, как старается изо всех сил. Старание приводит к дрожанию рук. И стрела впивается в ствол выше птицы. Дмитрий, захваченный такими победоносными выстрелами, не замечает, как неудобно чувствует себя отец, и в третий раз поражает цель.

– Ну хватит, – говорит отец, – что-то морозить стало.

Княжич одним взмахом соскакивает с лошади и, проваливаясь по пояс в снег, подбирается к своим трофеям. Двоих достал быстро, а третий упал куда-то за ельничек. Раздвигая сучья, он лезет туда и вдруг отчаянный крик:

– Князь, князь!

Отец встревожился:

– Что случилось?

– Иди сюда, князь! – зовет сын.

Князь неохотно слазит с коня. Ему трудно идти по такому снегу, но не хочется обижать сына. Наконец он добрался. О Господи! У ствола, пригвозденный стрелой, человеческий скелет! Если что-то и осталось из его одежды, то все под снегом.

– Пошли, Дмитрий! – Отец взял сына за руку.

– А… глухарь? – спросил Дмитрий.

– Пошли! – настойчиво произнес отец.

Когда подошли к лошадям, князь, повернувшись к дожидающей его охране, сказал:

– Там… тово… скелет. Велите по-человечески его похоронить.

Вечером, когда кухарка приготовила глухариное мясо, ни отец, ни сын есть его не стали. Идя из едальни по проходу, князь остановился у дверей своей опочивальни и, положив руку на плечо Дмитрия, сказал:

– Тверда твоя рука, сын. Вижу, в надежные руки передам я княжество!

После вчерашней поездки с сыном он вдруг почувствовал прилив сил, а главное, появился аппетит. Увидев вошедшего в поварню князя, что было крайне редко, повариха так растерялась, что не знала, что ей делать. Князя эта растерянность немного развеселила.

– Да не хлопочи ты… Пироги-то с осердием имеются?

– Имеются! Имеются! – обрадовалась стряпуха. – Щас я те, батюшка князь, их разогрею. Те, батюшка князь, с чем подать: с маслом, сметаной, топленкой аль варенцом?

– Варенец так выпью, пироги дашь со сметаной. А запить – медоушкой прохладненькой, – ответил князь, глядя, где можно присесть.

– Батюшка князь, ты тута есть будешь? – полюбопытствовала стряпуха.

– Тута, – ответил князь, отодвигая в сторону разные склянки, банки.