Охота за Чашей Грааля

Вильно. На святцах весенний день. А по погоде – осень. Улицы пустынны. Кому хочется высовывать нос из теплого, сухого помещения. Но, оказывается, есть такие. По мощеным улицам, гремя подковами, несется небольшой отряд воинов. Впереди предводитель, внушительного вида человек. Плащ спасает его от изнурительного дождя. Из-под капюшона, надвинутого на глаза, видна одна густая борода, вся в дождевых каплях, как утренний лист в росе. Предводитель хорошо ориентируется в этих улочках и переулках, уверенно ведя свою команду к цели. А ею является замок великого литовского князя.

Предводитель, скорее всего, давненько не посещал этот замок и не знал о маленьком новшестве, которое там завели. А именно: у ворот с копьями стояли два воина. Когда предводитель уверенно свернул с дороги и направился к воротам, перед въездом в них ему вдруг преградили дорогу два скрещенных копья. Если бы ни капюшон, можно было бы увидеть, каким гневом загорелось его лицо. Кто смеет ему, родному брату великого князя, здесь преграждать дорогу. Огромный сапожище вырывается из стремени и со всего маху бьет в грудь копьеносца. Этот громила показал свою ловкость и в другом. Его свинцовый кулачище, с телячью голову, опускается на второго стража.

Но на этом злость его не кончилась. В кабинет Олгерда ворвался самый настоящий бора. Хорошо зная своего братца, Олгерд спокойно спросил:

– Что на этот раз, дорогой Кейстут?

– Ты че поставил всяких молокососов? Они не знают даже, как встретить брата, родного брата, великого князя.

– Ааа, я велю их казнить, – спокойно, но серьезно заявил Олгерд.

Эти слова великого князя были ушатом холодной воды, вылитым на голову Кейстута. Да, он был вспыльчив, даже бешен. Иногда простая ерунда могла вызвать в нем такую бурю, что было неизвестно, как замок еще не развалился. Услышав такой приговор, в мгновение ока у Кейстута ничего не осталось от его бешенства.

– Ты че, – вдруг накинулся он на брата, – нельзя так разбрасываться жизнью людей. Не позволю! – и грохнул кулачищем по столу так, что все, что на нем находилось, подскочило кверху.

– Успокойся, – сказал Олгерд, расставляя принадлежности стола по местам, – я велю их наградить за бдительное несение службы.

– Только не очень, – проговорил Кейстут, сбрасывая на ослон пропитанный влагой плащ. Рукой обтер мокрую бороду, сел за большой стол у окна и начал разговор.

– На днях у меня был небезызвестный тебе Лагет.

При упоминании этого имени Олгерд насторожился. Обычно этот купец приносил часто бесценные сведения.

– Что на этот раз? – спросил он. – Опять что-то о Московии?

– Умен ты, брат. О Московии.

– Поди, сказал, что Иоанн опять крепко болен.

– А ты откуда знаешь! – удивился Кейстут.

– От тебя, – серьезно ответил брат.

Тот вытаращил на него глаза:

– От меня?

– Да, от тебя.

– Что-то, брат, ты не то сказываешь. Как от меня, когда я еще и рта не раскрывал по этому поводу.

– А ты и не раскрывай его. Я сразу догадался. По пустяку ты бы в такую погоду вряд бы куда показал свой нос. Так?

– Так, – неохотно согласился тот.

– А раз вылез, так что-то только важное может заставить тебя это сделать. А что важное? Это наши враги. От тевтонцев мы вроде защищены. С юга – Польша, да она сама в себе не может разобраться. Куда ей до нас. Остается восток. Московия. Она может быть слаба только в случае кончины Иоанна. Кто там его преемник? Мальчик! Московия в этом случае ой как слаба. Так что, скончался Иоанн?

Кейстут покачал головой и ответил:

– Пока жив. Но это может случиться в любой момент.

Олгерд, верный своей привычке, вышел из-за стола и заходил по кабинету. Кейстут знал, что его умный брат все взвешивает. Потом Олгерд остановился против брата.

– Так ты хочешь, чтобы мы тайно вернули свои войска от границ тевтонцев и подготовились для успешного похода в Московию?

Кейстут вскочил:

– Умница же ты у меня! – и слегка ударил его в грудь.

Они обнялись. Когда этот порыв восторга прошел, Олгерд спросил:

– Кого там оставим?

Кейстут понял, что речь идет о западной границе.

– Давай-ка попробуем твоего Владислава и моего Витовта, пусть крепнет их дружба.

Великий князь согласился. Так, ни для кого незаметные, над Московией стали сгущаться зловещие, черные тучи.

После того как Кейстут, весьма довольный, покинул Вильно, Олгерд начал обдумывать принятое решение. И пришел к старой мысли: как бы заманить татар. Вообще, слухи ходят разные, а что делается на самом деле, никто не знает. Вызывать подозрение даже у больного московского князя он не хотел. Старая наука пошла на пользу.