Охота за Чашей Грааля

Подойдя пьяной походкой к темнице, стуча громко в ворота, он заорал:

– Ето че?

– Ты че? – с заспанной мордой, держась за рукоять меч, спросил появившийся страж.

– Мине? – Он ударил себя в грудь кулаком. – Да я… торгонул… но потерял Ваську… напарника. Сказали… ен у вас. А мне с кем… а? – и потряс бутылями. – Ваську кричи, – а сам не сводит глаз с бутылей, – душу залить надоть.

Страж поглядел кругом. Дорога была пустынна.

– Заходь! – приказал он.

Пожарский вошел во двор. Страж закрыл за ним ворота.

– Шагай! – кивнул он.

Проходя мимо низенькой в земле двери, страж крикнул:

– Сема!

Дверца с трудом приоткрылась.

– Чего? – спросила растрепанная голова.

– Айда!

Тот выполз и поднялся наверх.

– Эй, мужик! – окликнул его страж. – Ты куды?

– Да Ваську ищу.

– Ты давай суды бутыли. Закус-то есть?

– Ести!

– Ходи суды. Ставь, – страж показал на пенек, – а сам ступай, ищи Ваську. Тута их много! Ха! Ха!

Мужик поставил на пень бутыли, разложил закуску. Запах жаренного ударил в нос. Поглядев, как те раскупоривают бутыли, он отправился в темницу.

Спустившись вниз, попал в длинный темный коридор, освещавший парой свечей. Здесь было несколько дверей на засовах. Открыв первую, ему пришлось, оттолкнув мужиков, тотчас закрыть ее. Они готовы были сбить его с ног. Он почесал затылок: «Как быть? Кричать через дверь? Не услышит, двери толстые». И тут его взгляд упал на еще одну маленькую дверцу, расположенную на уровне головы. Он приоткрыл ее. Коледники бросились к ней.

– Жрать! Жрать! – орали они.

– Тише вы, – заорал и Пожарский.

Грозный голос успокоил на мгновение эту массу. Воспользовавшись тишиной, он крикнул:

– Камбила, ты тут?

Но никто не ответил. Не ответили ни за второй, ни за третьей. Четвертая дверь была последней.

– Если нет и здесь, че делать? – сам у себя спросил Пожарский.

– Эй, Камбила, ты тут? – крикнул он, уже не ожидая ответа.

– Здеся! Здеся! – вдруг услышал он радостный голос.

Он еле протолкнулся к окошку.

– Андрей! – вырвалось у него радость из самого сердца.

– Как же не бросил!

– Ночью будь ближе к дверям, – успел сказать он, как Камбилу оттолкнули.

И опять один и тот же крик рвал душу и кричащему и слушающему:

– Жратвы!

Пожарский вышел наружу. Солнце ослепило глаза.

– Эй, где вы? – крикнул он стражников, стараясь разглядеть.

От пня, который был на самом солнцепеке, они переместились под ограду, где рос густой ивняк, дававший тень.

– Ну, нашел свойво Ваську, – спросили они, когда он подошел.

– Неа, – ответил тот, – куда запропастилси.

– Ладноть, найдется. Куды денетса. Если што, завтра приходи.

– А ночью-то вы будите? – спросил он.

У подвыпившей стражи его вопрос не вызвал подозрения.

– Да кто знат. Если ф смена не напьется, она придет.

– А их сколь? – как бы невзначай спросил Пожарский.

– Если ф придут, четыре бутылки надоть. Ха! Ха!

– Да ты на, допей! Твоя доля, – подавая недопитую бутылку, сказал один из них.

– Ладноть, пейте, – махнул рукой Пожарский, – Ваську найду, мы с ним и выпьем. Пока бывайте, сторажи!

– Бывай и ты, добрый человек!

А ночью стражу опять поднял знакомый голос. Те хоть и ругнулись, а пришли сразу двое, ждали, что ли, спать-то хочет, но выпивка, конечно, дороже. Поспать и потом могут, а выпить на дарма ой как их брату редко приходится.

– Че, Ваську свойво не нашел?

– Не нашел. Вот, гад, ну погоди, всю мордяку разобью. Тута душа пылат, а ен…

– Да ты… мужик, пошли с нами.

Они хотели было пойти вниз, да мужик запротестовал:

– Там у вас дышать нечем.

– Че есть, то есть. Пошли под кусты, тама у нас колода.

Когда подходили, мужик вдруг залаял. Да так здорово, словно чисто собака.

– Да ты че, мужик? – подивились охранники.

– Да я кошек выгнал. А то они, стервы, еще в темноте бросются да глаза повыдират.

– Да каки тута кошки! Они от такого запаха задохнутся. Ха! Ха!

– А вы?

– Да мы… привычны! Давай наливай.

Вино забулькало в чарки, которые заботливо прихватили стражники. Вскоре раздалось мяуканье.

– Э, – поднялся мужик, – я че говорил, есть у вас кошки. Пойду прогоню.

– Иди! Прогони! Ха! ха!

– Пойду.

Они не слышали, как щелкнула задвижка и три человеческих тени выскользнули на улицу. Там их уже ждала пара всадников, придерживая за повода еще лошадей. Вскоре эта пятерка, не торопясь, оставила город. Только там, оказавшись в безопасности, Пожарский и Кобыла обнялись. Когда прошли восторги первой встречи, Кобыла уныло сказал:

– Ты знашь, Андрей, рад, что на свободе, но не рад тому, че не выполнил просьбу великого князя.

– Че же он тя просил? – поинтересовался Пожарский.

Тот, не таясь, рассказал.

– Да, – задумался Пожарский, – купцы-то с тобой сидели? – спросил он.

– Нет. Куды их дели, не знаю.

– Но вот вишь. Щас нам вертаться нельзя. Утром переполох будет страшный, – проговорил Пожарский, – да, если их найти, с чем в Орду ехать. Товар-то разграблен.

– Да, – упавшим голосом произнес Кобыла.

– Ладноть, не горюй. Как у нас Захар… говорят? – Он повернулся к заднему всаднику: – Кстати, Андрей, это он тя спас. Я-то в это время со стражниками бражничал. Но ты здорово мяукаешь, – и толкнул в бок Кобылу.

– Как ты, атаман, лаешь, – со смешком в голосе ответил тот.