Охота за оружием. Неизвестные страницы Холодной войны 1945–1991

Договор подписали с американской стороны президент корпорации Дж. Уолтер Кристи, с советской стороны – президент «Амторга» А. В. Петров, в присутствии И. А. Халепского (СССР), Дж. Майкеля, Дж. Раймонда и Тиффани (все – США). То есть всего Советскому Союзу пришлось уплатить сумму 160 тысяч долларов.

Согласно договору, Кристи был обязан к сентябрю 1930 г. сдать обе машины представителю «Амторга», изготовить машины ему удалось лишь к концу года. И в последних числах декабря 1930 г. собранные и испытанные машины из Нью-Йоркского порта были отправлены в СССР.

21 ноября 1930 г. Реввоенсовет СССР принимает танк Кристи для производства. Несколько ранее возник вопрос об индексе для этого танка, так как вплоть до Т-34[17] все индексы были заняты на три года вперёд. Однако решение главы УММ, узаконенное письмом от 11 января 1931 г., было непоколебимо: «Поскольку американский танк Кристи не отвечает требованиям системы танко-тракторно-авто-броневооружения и на вооружение не принимался, сквозного индекса Т ему не присваивать… Более разумным представляется предложение о присвоении ему индекса «СТ» – скороходный танк, или «БТ» – быстроходный танк…»

Именно это решение и породило столь приметное название «советского Кристи». А 23 мая 1931 г. вышел приказ Высшего Совета народного хозяйства СССР, в котором танк Кристи разрешалось ввести в «Систему танко-тракторно-авто-броневооружения РККА» в качестве танка-истребителя.

Обе машины прибыли в СССР в начале 1931 г. и сразу подверглись тщательным исследованиям и испытаниям. Так, танк, имевший заводской номер 2051, 4 марта 1931 г. поступил для исследований на склад – 127 АБТУ. После короткого знакомства с танком представителей УММ РККА 14 марта опытный образец прибыл в испытательный отдел, где, согласно распоряжению начальника УММ РККА, до 16 мая проводилось ознакомление с его материальной частью и демонстрация закупленной машины под руководством начальника отдела Громова и инженера танковой станции Лаврентьева. Многочисленные делегации руководящего состава РККА с конца марта и до 16 апреля знакомились с приобретенной новинкой, которая в целом произвела на них хорошее впечатление.

Спору нет, М.1931 был уникальной машиной, и его покупка гарантированно оправдана для изучения и внедрения той же «свечной» подвески, катков и т. д. Но неужели нельзя было догадаться, что в боевых условиях движение танка на колёсах возможно лишь в исключительных случаях? Мало того, по российским гужевым дорогам «три загиба на версту» даже переброска танков на колёсах – вопрос, мягко говоря, спорный.

Увы, доказать это великому стратегу никто не смог. Тухачевский писал: «При прочих равных условиях колёсно-гусеничный танк имеет преимущества перед гусеничным. Точно так же амфибия имеет преимущества перед неплавающим танком.

Габариты танков должны соизмеряться с габаритами фюзеляжей тяжёлых бомбардировщиков.

Запаса горючего должно хватить на 150–200 километров.

Основная масса танков должна строиться на базе стандартизованного автотракторного парка страны. И, напротив, новые типы автомобилей и тракторов должны ставиться в производство лишь в том случае, если они могут стать механической основой танка»[18].

В сентябре 1931 г. в СССР были изготовлены первые три танка БТ-2, созданные на базе «кристи». Увы, испытания выявили множество недоделок и недостатков. Эти три танка приняли участие в параде войск на Красной площади 7 ноября 1931 г. Они на максимальной для гусеничного танка скорости – 52 км/ч – пронеслись по Красной площади, но на повороте у Москвы-реки один танк вдруг загорелся, а у второго нарушилось управление переключением передач.

О производстве танков БТ-2 на Харьковском заводе хорошо написано у Д. С. Ибрагимова:

«А. О. Фирсов, как говорят, «с ходу» включился в борьбу с дефектами и недостатками танка, которые по мере разворота производства и увеличения выпуска танков не уменьшались, а росли.

Машины ходили либо по шоссе от ХПЗ до Харьковского тракторного завода (ХТЗ), либо по Салтовскому тракту, который вначале был основным маршрутом.

Ветераны завода мне рассказывали, что в тот период танки очень редко возвращались в цех своим ходом, поэтому в пробеге танки сопровождала транспортная машина, на которой везли большой забор запасных частей, особенно траков. При поломке, прямо в поле занимались ремонтными работами, чтобы не буксировать машины (это тогда было очень трудно), а обеспечить возврат их в цех своим ходом»[19].

Танки Кристи прибыли к нам без башен. Кстати, на американской таможне они проходили как «сельскохозяйственные тракторы». Естественно, встал вопрос: чем вооружать танки БТ? Поначалу хотели использовать 37-мм полуавтоматическую пушку ПС-2 конструкции Павла Сячинтова, но довести её до серийного производства он не смог.

Однако в 1930 г. фирма «Рейнметалл» запустила целую систему орудий, в числе которых была и 37-мм противотанковая пушка. На заводе им. Калинина в Подлипках её качающуюся часть приспособили и к установке в танки, и дали индекс 1К, то есть 1-я пушка завода им. Калинина.