Охота за слоновой костью

Утром, проверяя счет за номер, прежде чем расплатиться, Дэниэл заметил строчку: 120 кенийских шиллингов, международный телефонный звонок. Он спросил Бонни:

– Ты вчера звонила за границу?

– Позвонила мамульке сказать, что у меня все в порядке. Я знаю, какой ты скупой, но не ругайся.

Что-то в ее ответе его встревожило. Когда она пошла проверять, как уложили в такси ее видеооборудование, Дэниэл задержался в номере. Едва Бонни вышла, он позвонил на коммутатор и спросил у оператора, что за номер проставлен у него в счете.

– Лондон 727 6464, сэр.

– Пожалуйста, наберите его снова.

– Набираю, сэр.

Ответили после третьего гудка.

– Доброе утро, чем могу быть полезен?

– Чей это номер? – спросил Дэниэл, но говорящий был осторожен.

– А кто вам нужен?

Дэниэлу показалось, что он узнал голос с сильным африканским акцентом. И он решил рискнуть.

– Это ты, Селиби? – спросил он на суахили.

– Да, это Селиби. Хотите поговорить с бваной мкубва? Как ему сказать, кто звонит?

Дэниэл повесил трубку и задумчиво посмотрел на нее. Селиби – слуга Тага Харрисона. Следовательно, накануне вечером, когда он был в баре «Джамбо», Бонни разговаривала с Тагом Харрисоном.

– Все любопытней и любопытней, – сказал Дэниэл. – Мисс Бонни совсем не та, за кого себя выдает, если только ее мамулька не живет на Холланд-парк.

Все места в самолете на рейсе авиакомпании «Убомо эйр» до Кахали были заняты. Летели в основном бизнесмены, чиновники среднего уровня или политики да с полдюжины чернокожих военных в камуфляже, с наградными планками, в беретах и темных очках. Но туристов не было: БОСС еще не открыла свое казино на берегу озера.

Стюардессой была высокая девушка из племени хита в ярком национальном наряде. С высокомерием королевы, раздающей милостыню нищим, она разносила пакеты с печеньем и чашки с тепловатым чаем. На середине четырехчасового полета она уединилась в туалете с одним из военных, и всякое обслуживание на борту прекратилось.

На восточной границе Великой рифтовой долины самолет попал в сильную турбулентность, и полный чернокожий бизнесмен на одном из передних сидений развлекал всех, шумно возвращая свой завтрак. Стюардесса по-прежнему была занята в туалете.

Наконец они оказались над озером. Хотя его название, подобно большинству географических названий с колониальным оттенком, теперь изменили, Дэниэл предпочитал говорить об озере Альберта, а не об озере Мобуту. На чистой лазури вод белели гребешки волн и паруса рыбацких дау, и было это озеро таким широким, что до поры ни в одной стороне не было видно берегов. Потом из дымки постепенно начало появляться восточное побережье.

– Убомо, – прошептал Дэниэл скорее себе, чем Бонни. В этом слове – романтика и таинственность, предплечье Дэниэла покрылось гусиной кожей. Он пройдет по стопам великих исследователей Африки. Этим путем прошли Спик, Стенли и десятки тысяч других охотников и работорговцев, военных и авантюристов.

Надо попытаться передать это ощущение романтики, это дыхание истории в своей программе. По водам этого озера когда-то ходили древние арабские дау, груженные слоновой костью и рабами – белым и черным золотом, когда-то главным предметом вывоза на материке.

По некоторым оценкам здесь отловили, точно животных, и переправили на побережье свыше пяти миллионов душ. Чтобы переправить через озеро, их набивали в дау, как сардины в банки, первый слой укладывали на дно, прижатыми друг к другу, в восемнадцати дюймах над ними укладывали новую палубу и новый слой людей, и так четыре раза, одних на других.