Охота за сокровищем

– Очевидно, я превращаюсь в итальянку и становлюсь все более любопытной. Но ты скажи: тебе это дорого обходится?

– Что?

– Сопротивляться искушениям.

– Иногда да. Но в последнее время все менее дорого. Наверно, из-за возраста.

Ингрид взглянула на него и от души расхохоталась.

– Что тебя так развеселило?

– Эта история про возраст. Ты сильно ошибаешься. В этих делах возраст ни при чем. Говорю тебе по личному опыту. Бывают тридцатилетние, которые в этом плане выглядят семидесятилетними, и наоборот.

Принесли горячее и еще одну бутылку. В конце ужина Монтальбано спросил, не откажется ли она от виски.

– Давай. У тебя дома.

Зарулив в проулок, который вел к дому комиссара, Ингрид вдруг спросила:

– Ты кого-то ждешь?

– Нет.

Он тоже заметил незнакомую машину.

Подъехали; из машины вылезла юная красотка: блондинка, метр восемьдесят, густо накрашенная. Они тоже вышли.

– Монтальбано?

– Да.

– Я звонить, никто не отвечать. Тогда я думать, ты уйти, потом вернуться.

Комиссар растерялся. Кто она такая? Что ей нужно?

– Послушайте…

– Мне не сказать, что ты хотеть втроем. Я делать только с тобой. Я не любить с другая женщина. Но она может смотреть.

– Раз такое дело… – раздраженно парировала Ингрид, – я сразу вас оставлю. Пока, Сальво, желаю хорошо повеселиться.

Она повернулась, чтобы сесть в машину. Но не успела: Монтальбано удержал ее за руку, а сам обратился к девушке.

– Послушайте, синьорина, тут какое-то недоразумение. Я не…

– Я все понять. Ты найти эта и хотеть ее любить. Нет проблема. Я уходить.

Монтальбано отпустил руку Ингрид, подошел поближе к девушке и шепнул:

– Я тебе все равно заплачу. Сколько с меня?

– Всё заплатили. Пока-пока!

Она села в машину, дала задний ход и уехала.

Монтальбано, все еще недоумевая, открыл входную дверь и зашел в дом, Ингрид молча вошла следом. Когда комиссар открыл дверь на веранду, она села там, продолжая хранить молчание. Монтальбано взял бутылку виски и два стакана и присел рядом с ней на табуретку.

Ингрид откупорила бутылку и налила полстакана, только себе.

– Не пойму, почему тебя это задевает, – начал комиссар, наливая себе виски. – Ведь, по сути, между нами…

– Между нами хрен собачий!

Комиссар решил, что лучше выпить молча.

Через некоторое время она наконец заговорила.

– Не думай, что я ревную. Плевала я на твоих баб.

– Тогда почему у тебя такое лицо?

– Просто я глубоко разочаровалась.

– В чем?

– В тебе. Представить не могла, что ты настолько лицемерен!

– Может, объяснишь?

– Да что тут объяснять? В ресторане ты сказал, что после Ракеле исключений не было. Приезжаем – а тебя ждет проститутка. То есть, по-твоему, спать с проституткой – это не исключение, потому что для тебя, видимо, проститутка и не женщина вовсе!

– Ингрид, ты вообще ничего не поняла. Это недоразумение. Сейчас я тебе объясню.

– Ты не обязан ничего мне объяснять, да я и не желаю слушать. Мне надо в ванную.

Ну и кашу заварил этот балбес Паскуале! В гневе комиссар осушил целый стакан. Услышал, как Ингрид выходит из ванной, но тут же раздался ее крик.

– Что случилось?

– Ничего, ничего.

Она замешкалась, потом явилась босиком, держа в руке босоножки. Но выражение лица изменилось. Теперь глаза ее поблескивали, а улыбка стала лукавой и презрительной.

– Вот так молодец, Сальво! – хихикнула она, усаживаясь рядом.

– Послушай, я хотел тебе объяснить…

– Еще раз: плевала я на твои объяснения. Знавала я мужиков, но чтобы хоть один был таким лицемером, как ты…

Вот заладила! Но на этот раз было видно, что она еле сдерживает смех. Да что с ней такое?

– В ресторане, – снова заговорила она, – ты мне сказал, что возраст помогает тебе бороться с искушениями. А на самом деле ты нашел оригинальный способ! Ну ты и врун, Сальво!

Она снова наполнила стакан.

– Ну да, для нас, женщин, есть вибраторы. Но это не одно и то же.

Да о чем это она?

– Но почему сразу две? – продолжила Ингрид. – К тому же обе блондинки. Не лучше ли было выбрать блондинку и брюнетку?

И тут его пронзила догадка.

– Где ты их нашла?

– У тебя под кроватью. Наклонилась, чтобы расстегнуть босоножки, и…

Он уже не слушал. Вскочил, обогнул ее и рванул в спальню. Под кроватью лежали обе куклы. Обормот Паскуале додумался запихнуть их туда. Комиссар вернулся на веранду.

– Допьешь бутылку и выслушаешь меня, – решительно заявил он.

И рассказал ей все. Временами Ингрид хваталась за живот – от смеха ее пробирало до колик.

Часа в три ночи, когда весь виски в доме закончился, Ингрид собралась уходить и тут хлопнула ладонью по лбу.

– Чуть не забыла! Один мой приятель хочет с тобой познакомиться.

– Твой бывший?

– Ну что ты. Ему двадцать, и он жутко умный. По уши влюблен в меня и восхищается тобой. Мне было бы очень приятно, если бы ты с ним пообщался. Его зовут Артуро Пеннизи.

– Пусть позвонит мне завтра в контору около полудня. И сошлется на тебя. Рулить сможешь?

– Надеюсь. Не прошусь переночевать, завтра в восемь придут мастера, я делаю в доме ремонт. Пока. Люблю тебя.

Она клюнула его в губы, вышла, села в авто и укатила.