Охота за сокровищем

– Ты только послушай. Около месяца назад я оказалась с ним наедине. Приехала в гости к Карло – тот пригласил меня на ужин, – но пришла раньше и села ждать в гостиной. Вскоре явился Артуро – он не живет с отцом. Сел на диван рядом со мной и начал говорить, иногда поглаживая меня по плечу дрожащей рукой. Словно гипнотизируя. Через пять минут…

– Он начал тебя лапать.

– А вот тут ты ошибаешься. Если хочешь знать, это я чуть не начала его лапать.

– Серьезно?

– Да. Ты не представляешь силу и энергию желания, исходящую от его тела. Непреодолимый призыв. Каждый раз, когда он прикасался к моему плечу, я цепенела. Сдерживала себя, придумав нелепую отговорку, мол, мне вдвое больше лет, чем ему. К тому же мне было страшно. Слава богу, пришел Карло.

– У него есть девушка?

– Насколько я знаю, нет. И не думаю, что… Мне кажется, он стесняется общаться с девушками. И думаю, у него нет друзей. Но вижу, что он и тебе показался интересным.

– Да, очень. Он сказал, что у него есть квартира в Вигате.

– Да.

– Ты там бывала?

Смешок.

– Никогда. Если б я туда пришла, наверняка дала бы слабину.

– Хотя бы представляешь, в какой части Вигаты он живет?

– Ни малейшего понятия.

– А чем он еще занимается, помимо изучения философии?

– Не представляю. Если хочешь, могу узнать.

– Ну нет! Он вызвал любопытство, но не настолько, чтобы копаться в его частной жизни.

– Закроем тему?

– Да.

– Я могу идти?

– Почему? – опешил Монтальбано.

Она не ответила. Положила руку ему на плечо, притянула к себе и поцеловала в губы.

– Когда ты позвонил и предложил поужинать вместе – поскольку быть не может, чтобы этим приглашением я была обязана своим женским чарам, – я задала себе вопрос: что тебе нужно. И теперь поняла: тебе нужны были сведения об Артуро.

– Но ведь это ты навела меня на разговор о нем.

– Ага. Да вы ловкач, комиссар Монтальбано.

– А ты – хитрая лиса.

– Ладно, ты получил ответы, я тебе больше не нужна и могу уходить. Разве не так?

– Частично да, а частично – нет.

– Объяснись.

– Мне и правда нужны были сведения об Артуро, но это все не только ради них. Понимаешь, когда я хочу узнать что-то от кого-то, я вызываю его в комиссариат, а не приглашаю на ужин.

– С другой стороны, приглашая меня на ужин, ты объединяешь пользу с развлечением. Я – это развлечение.

– Зачем ты выражаешься штампами? Они приводят к неправильным выводам. Ты – не развлечение.

– Ах вот как?

– Дай договорить. Ты красивая женщина, и ты моя подруга, которой я доверяю и с которой мне приятно иногда побыть вместе, поболтать, посмеяться… Наши отношения – не развлечение, говорить о них так означало бы принижать их значимость.

– Единственная закавыка в твоей безупречной речи – вот это «иногда».

– Прошу, Ингрид, только не говори, что хотела бы видеть меня каждый день!

– Если бы мы стали любовниками и были вместе круглосуточно, думаю, в конце концов один из нас убил бы другого.

– Видишь, ты и сама это понимаешь! Правда в том, что, встречаясь время от времени, мы друг друга утешаем.

Ингрид поморщилась:

– Как-то слабо представляю себя в обличье сестры-утешительницы.

– А меня?

– Да боже упаси!

– И тем не менее это так. Мы находим утешение друг в друге.

– От чего?

– От одиночества, Ингрид.

И Ингрид вдруг разрыдалась. Тут уже настала очередь Монтальбано крепко ее обнять.

Но не прошло и пяти минут, как грусть отступила. Словно птаха после дождя: встряхнулась и сразу обсохла.

– Я тебе не рассказывала историю про одного депутата, который предложил с ним переспать?

– Его предложение не выглядит странным.

– Да, но он хотел, чтобы мы сперва оделись как священник и монашка.

Вторую бутылку они опустошили на три четверти, но когда попытались встать – а был уже третий час ночи, – Ингрид едва могла держаться на ногах. Монтальбано и сам не был готов везти ее в Монтелузу: наверняка врезался бы в дерево или другую машину. В итоге Ингрид легла в его постель и моментально отрубилась. Комиссар провел адский час рядом с женщиной, от которой все сильнее пахло абрикосом. Заснуть ему удалось, лишь отодвинувшись насколько было возможно и даже свесившись с кровати, с риском свалиться. Каждые пятнадцать минут он просыпался. В конце концов Монтальбано вскочил и перелег на диван в гостиной. Но там было неудобно, и он вернулся на свою пыточную решетку. Святой мученик Сальво, заживо сжигаемый пламенем соблазна.

11

Был уже десятый час, когда его разбудила возня Аделины на кухне. Ингрид даже не шелохнулась. Он не слышал, дышит ли она.

Во сне Ингрид распросталась, обнажив одну грудь и длиннющую ногу. Монтальбано заботливо подоткнул ей одеяло.

Он чувствовал себя неловко: впервые горничная видела в его постели женщину, за вычетом немногих раз, когда приезжала Ливия (Аделина не прониклась к ней симпатией и отказывалась приходить, пока та гостила у комиссара).

Аделине, конечно, приходилось заправлять постель, после того как Ингрид ночевала у него, но одно дело – заправить постель, а совсем другое – обнаружить там голую женщину.

Он тихонько встал и пошел на кухню к Аделине.

– Кофе готов, синьор комиссар.