Охотясь на Аделин

Ужас заполняет мой костный мозг, я выхожу из ванной и возвращаюсь в гостиную, понимая, что выбраковка была лишь началом. Несколько мужчин, сидящих в разных углах, пьют, смеются и выглядят совершенно беззаботными. Девушки стоят в центре, высоко подняв плечи и опустив глаза.

Все, за исключением Сидни, конечно. Она демонстрирует свое неповиновение, точно парадное платье. Смотрит в глаза присутствующим и даже улыбается им.

Я встаю рядом с Джиллиан и как можно тише интересуюсь:

– Что происходит?

Ее глаза перебегают на меня, и я замечаю, насколько пепельной стала ее кожа.

– Худшая часть этой ночи, – шепчет она в ответ.

Тревога смешивается с ужасом, сливаясь воедино в моем теле, и я превращаюсь в клубок растрепанных нервов. Неужели она об этом хотела меня предупредить в лесу?

Как только я открываю рот, чтобы задать следующий вопрос, до моих ушей доносится громкий крик. Зубы щелкают, а затем скрежещут, когда крик становится все громче. Сердце колотится в груди, а на ладонях выступает пот. Это Фиби и Бетани, и, что бы там ни происходило, это ужасно.

Чертовски ужасно.

Я начинаю нервничать и суетиться, не понимая, что происходит, но отчаянно желая так никогда и не узнать.

Тем не менее их визг приближается, становясь почти нестерпимым. Двое мужчин втаскивают их в комнату за волосы, совершенно голых и изувеченных до неузнаваемости. Поскольку Бен мертв, Фиби тащит тип с густыми черными волосами и бородой, и выглядит он таким же безжалостным, как и его компаньоны. Бетани тащит худой пожилой мужчина с тонкими губами и в очках.

Я едва сдерживаю возглас, не в силах ощутить ничего, кроме ужаса и паники. Джиллиан и Глория неловко переминаются с ноги на ногу, обе – почти плачут. Сидни же наблюдает за происходящим с холодной отрешенностью, даже когда их бросают к нашим ногам.

Фиби и Бетани почти не шевелятся. По моему горлу все выше и выше поднимается тошнота. Я физически не в силах выдержать это зрелище, и мне приходится отвести взгляд. У них отсутствуют конечности и куски кожи. Целые части их тел отрезаны. Из них течет кровь, и лужа становится все больше и больше, пока не касается подошв наших туфель.

– Они все ваши, девочки! – гордо объявляет черноволосый мужчина, тяжело дыша от напряжения и азарта.

Их одежда заляпана кровью, и хотя глаза всех присутствующих горят от возбуждения, кажется, что эти двое под кайфом. Скорее всего, в это состояние их привели пытки двух молодых девушек.

Их брюки все еще расстегнуты, рубашки распахнуты, волосы взъерошены. С кончика носа черноволосого капает пот, а на белой рубашке второго видны пятна под мышками.

Я смотрю на все эти детали широко раскрытыми глазами, и мой мозг медленно пытается осмыслить происходящее.

Через минуту входит Франческа. Она смотрит на девушек, скривив губы. Затем переводит взгляд на нас, выглядя спокойной и собранной. Она так много видела в этом доме – так много сделала. Неужели ее уже ничто не сможет напугать?

– Благодарю вас, джентльмены, что привели их сюда, – любезно произносит она.

Глория ломается первой, она отворачивается и закрывает рот рукой. Из ее глаз текут слезы, она задыхается. В глазах Франчески загорается недобрый огонь, она поворачивает голову в ее сторону.

– Не смей блевать на мой пол, девчонка. Иначе я вырву язык из твоего рта, – шипит она. Ее лицо настолько искажается, что макияж на нем трескается.

Глория кивает головой, и, хотя она вся позеленела, она еще только на грани того, чтобы потерять самообладание. Все, что я могу, – это уговаривать себя снова и снова не терять голову окончательно.

Франческа приближается к нам, стараясь не испачкать свои драгоценные каблуки кровью. Она смотрит на нас с непроницаемым выражением.

– Сейчас вы выведете их на улицу и избавите от страданий.

Мои глаза расширяются, а Сидни хихикает. И мне требуется большое усилие, чтобы не поднять руку и не ударить ее по губам.

– Что ты имеешь в виду? – Мой вопрос вырывается прежде, чем я успеваю его остановить, и я сразу же чувствую сожаление, когда все взгляды обращаются на меня.

– Это значит, – рычит Франческа сквозь стиснутые зубы, – что ты положишь конец их жалкому существованию. А потом выкопаешь им могилы и будешь надеяться, что не станешь следующей.

Глава 18. Алмаз

Мои мысли бегут как грязный ручей. Не успеваю я осмыслить ее слова, как Рокко и один из его дружков пробиваются сквозь толпу гостей, подхватывают Фиби и Бетани на руки и направляются к двери.

Я с открытым ртом, от ужаса, потеряв дар речи, наблюдаю за тем, как остальные девушки медленно тянутся за ними.

Это же все не по-настоящему.

Это не может быть реальностью.

Но когда я встречаюсь взглядом с золотисто-карими глазами Франчески, пустыми и тусклыми, я понимаю, что этого кошмара мне не избежать.

– Иди, – одними губами произносит она.